От редакции. Недавно (4 марта) исполнилось 118 лет со дня рождения Георгия Гамова. Он был фантастически плодотворным и разносторонним ученым, оставившим яркий след в самых разных областях. Альфа распад – первое количественное объяснение явления на основе квантомеханического туннельного перехода. Вклад в теорию бета-распада (переходы Гамова-Теллера). Пионерские работы по нуклеосинтезу в звездах, нейтринное охлаждение при взрывах звезд. Возможно, его величайшая работа – теория горячей Вселенной, триумфально подтвердившаяся почти через 20 лет открытием реликтового излучения. Ну и наконец – блестящий рейд в область биологи: идея генетического кода.
В Одессе проводились регулярные юбилейные конференции имени Гамова по космологии и астрофизике. Предыдущая состоялась в 2019 году. Сохраняем надежду, что в 2024 году состоится очередная, посвященная 120-летнему юбилею, в условиях наступившего нового мира.
Ольга Пугач
Гамова, как ученого, сравнивали
разве что с самим Эйнштейном
Atomic Heritage Foundation (Фонд атомного наследия, Вашингтон, округ Колумбия) сообщает: «Джордж Гамов – украинско-американский физик-теоретик и космолог. После открытия структуры ДНК в 1953 г. стал больше интересоваться биохимией и генетикой. Его исследования внесли вклад в современную генетическую теорию. Георгий Антонович Гамов родился 4 марта 1904 г. в Одессе, Российская империя (теперь Украина)»…
На мемориальной доске в университете имени Джорджа Вашингтона (Вашингтон, округ Колумбия) отмечено, что профессор физики Георгий Гамов работал в этом университете в 1934-1956 годах. Перечислены наиболее выдающиеся достижения его как ученого, отмечен значительный вклад в популяризацию науки.
Историки науки считают, что в XX столетии был лишь один человек, три открытия которого заслуживали Нобелевских премий. Это Георгий Гамов. Три его гениальные теории: теория альфа распада, теория горячей Вселенной, идея генетического кода не только определили науку XX века, но и сформировали повестку дня следующего столетия. Станислав Улам (Stan Ulam, США), один из самих талантливых математиков XX века, писал, что Гамов был наделен «чрезвычайно высокой способностью видеть глубинную связь между разными идеями в науке и даже в искусстве». Тем более удивительно, что во многих публикациях о Гамове отмечается, что он «трижды Нобелевский не лауреат».
И хотя то, что Гамов не стал Нобелевским лауреатом, никак не приуменьшает выдающийся вклад ученого в мировую науку, остается естественный вопрос: что же помешало премировать его? Попробуем понять, вспомнить хотя бы в общих чертах некоторые любопытные моменты, которые могли на это повлиять, но сначала коснемся биографии ученого и его связей с Украиной.
В Одессе семья Гамовых жила на Херсонской, в квартале зажиточных людей. Отец, статский советник, потомственный дворянин Антон Гамов преподавал русскую литературу в одесских гимназиях. Среди его именитых учеников был Лев Троцкий. Мать, Александра Лебединцева, преподавала в одесской женской гимназии. Её предки принадлежали к южнорусскому духовенству, а отец, Арсений Лебединцев, был митрополитом одесского кафедрального собора. Семейные легенды выводят род Георгия Гамова со времен Запорожской Сечи.
Мать умерла, когда мальчику было 9 лет. Далее о сыне заботился отец. Вовлекая сына в природоведение, отец подарил ему микроскоп и телескоп. Именно тогда он и провёл свои первые исследования. Вероятно, именно благодаря телескопу он заинтересовался космологией и, будучи еще гимназистом, рассчитал полет на Луну. А микроскоп дал ему возможность сравнить хлеб, принесенный им за щекой с причастия, с крошкой обычного хлеба из лавки. Отличия он не выявил, как и не увидел в капле вина, в которое был замочен хлеб, эритроцитов крови Спасителя. И церковные догмы пошатнулись. Позже Гамов признавался, что именно этот эксперимент сделал его учёным.
Образование – реальное училище, затем в 1920 году Гамов становится студентом физмата Новороссийского (теперь – Одесского) университета. В тяжелые послевоенные годы в городах царил голод, но в селах что-то можно было выменять на харчи. Гамов вспоминал интересный рассказ о том периоде физика Игоря Тамма (Нобелевская премия 1958 года), своего хорошего знакомого, который в те годы преподавал в Новороссийском университете математику.
Однажды Тамм, отправившийся на хутора в поисках еды, попал в плен к одной из «банд» батьки Махно. Атаман заподозрил в нем коммунистического агитатора, таких надлежало расстреливать. Тамм в надежде на спасение сказал, что он профессор университета и приехал сюда, чтоб добыть хоть какие-то харчи. Атаман, немало удивившись, предложил пленнику решить задачу из высшей математики, которая касалась теории рядов Маклорена. Под прицелом винтовки Тамм задачу решил и был отпущен: «видно, что ты профессор!» Тамм сожалел, что имя этого атамана 20-х годов осталось неизвестным.
В 1922 г. Тамм из Одессы переехал в Москву, а Гамов в Петербургский университет. Его интересовала физика, а в Новороссийском университете физику не преподавали, видно – некому было. Чтобы вырядить сына на учебу, отец продал семейное серебро. По воспоминаниям тех, с кем Гамов учился, он был скромным, немного чудаковатым и очень бедным.
Ему повезло найти в университете хороших приятелей. Учился вместе со Львом Ландау (Нобелевская премия 1962 года) и с Дмитрием Иваненко они составляли творческую тройку, почему и были прозваны «три мушкетера» – первые научные работы писали совместно.
Забегая на 10 лет вперед, напомним, что в тридцатые годы прошлого столетия власти вдруг пришло в голову внимательнее присмотреться к отечественным научным кадрам. Первым из «мушкетеров» в 1933-м был арестован Лев Ландау. А Д. Иваненко, создателя протонно-нейтронной модели ядра, арестовали в 1935-м. И только благодаря вмешательству коллег тюрьму ему заменили высылкой. В 1938-м повторно арестовали Ландау и он год отсидел в тюрьме. Петру Капице удалось его вытянуть под личные обязательства. Но до конца своих дней Ландау оставался не выездным, а реабилитировали его лишь в 1990-м, через 22 года после смерти…
Первая зарубежная поездка Гамова состоялась в 1928 году в Гёттингентский университет (Германия) и была вполне успешной. Его доклад («туннельный эффект») на семинаре у Макса Борна (Нобелевская премия 1954 года) вызвал сенсацию и сделал 24-летнего физика выдающимся ученым в области теоретической и ядерной физики. Его заметили. Гамов получает приглашение Нильса Бора (Нобелевская премия 1922 года) в Копенгаген.
Подружившись там с венгром Эдвардом Теллером (известен как «отец водородной бомбы»), Гамов путешествовал с ним по Дании на своем мотоцикле. В 1929 г. он переехал на стажировку в Голландию, в Лейденскую лабораторию, и в том же году его пригласил к себе в Кембридж Эрнст Резерфорд (Нобелевская премия 1908 года). Затем снова в Данию, к Нильсу Бору.
В 1929 году аспирант Гамов возвращается в Советский Союз. В 1931-м он издает монографию, итог своей работы за эти годы. В 1932-м его избрали член-корреспондентом АН СССР. В свои 28 лет он являлся самым молодым академиком. Ландау признавал, что Гамов был тогда первым в когорте физиков-теоретиков СССР.
Его часто приглашали на международные конференции, но власти разрешения на поездки не давали. В результате его доклад на Первом международном конгрессе по ядерной физике в Риме (1931 г.), был зачитан приятелем по Копенгагену, Гамову же из Рима пришла открытка со словами сожаления, что не увидели его среди участников Конгресса. И подписи: Мария Кюри (Нобелевская премия 1903, 1911 годов), Вольфганг Паули (премия 1945 года), Энрико Ферми (премия 1938 г.), Роберт Милликен (премия 1923 г.) и др.
Из воспоминаний Гамова известно, что в те годы они с женой неоднократно пробовали попасть за границу нелегально. Была даже неудачная попытка переправиться на байдарке Черным морем в Турцию, но, какая досада, направление ветра не благоприятствовало смелому предприятию.
В 1933 году неимоверными усилиями многих людей, в частности Петра Капицы (премия 1978 г.), работавшего уже более 10 лет в Кембридже, Льва Ландау и других, Гамову разрешают выезд за границу на конгресс ведущих ученых мира в Брюсселе – Сольвеевский конгресс. В тот раз он решает остаться за границей и таким образом становится первым из ученых-невозвращенцев в СССР.
На родине его ожидали долго. Лишь в 1938 году «прислужник мирового империализма» Джорж Гемоу (Геммоу, Георгий Гамов) получает сообщение, что его исключили из состава Академии наук СССР (восстановили посмертно в 1990 г.). Написание фамилии ученого на иноземный манер способствовало тому, что на родине не очень поняли, о ком речь. С того времени его имя и в Союзе в целом, и даже в научной среде не вспоминалось, а в статьях на него не разрешалось ссылаться.
Невозвращение Гамова причинило неприятности отечественным ученым, вчерашним его товарищам. Возмущен был Петр Капица, т.к. в Англию его больше не выпустили. Его семья и его лаборатория вынужденно переехали в СССР. Гневный Ландау и другие молодые ученые обвинили Гамова в эгоизме. Ведь теперь их выезды за границу стали невозможными. Но тогда, в 1933 году, они еще и предвидеть не могли, что их ждет впереди. Вскоре репрессированы были и Иваненко, и Ландау. У Игоря Тамма, атомника, в 1937 г. расстреляли старшего брата. Льва Шубникова, друга Ландау, расстреляли на 10-й день после ареста, тоже в 1937-м. Было ему 36 лет. Это он привез из Голландии криогенные технологии в Харьковский физтех, где они работали с Ландау и где в те годы работал академик Петр Капица. Он тоже восемь лет провел под домашним арестом. Какая судьба ждала Гамова, если бы он остался, трудно даже предполагать.
Но вернемся к теме премии. На сегодня его биографы склоняются к мысли, что, скорее всего, Швеция не решилась на присуждение Нобеля Гамову, чтоб в очередной раз не гневить Россию. Ведь в те же годы в непростых обстоятельствах ими была присуждена премия эмигранту Ивану Бунину…
1933 год. Нобелевский комитет в своих формулировках определил лауреата по литературе Ивана Бунина «человеком без национальности, проживающим во Франции». Это внесло коррективы в церемонию награждения, которую провели под шведским флагом. Ведь СССР писателя Бунина не признавал, а Русской империи, из которой он выехал, уже не существовало. Ко всему, отказано было в награждении советскому писателю Максиму Горькому. А тут еще история с Гамовым и тоже, как и Бунин, беглецом. Вполне вероятно, что дело действительно именно в этом. Ведь у России и Швеции своя давняя история отношений ещё со времён царя Петра… Кстати, и о Бунине, и о Гамове в России начали вспоминать лишь ближе к 90-м годам.
Георгий Гамов интересовался истоками их рода. В автобиографическую книгу «Моя мировая линия» он поместил фрагмент картины Ильи Репина, тоже нашего земляка из Чугуева (Харьковщина), с изображением веселых запорожцев, пишущих письмо турецкому султану. Под иллюстрацией подписал, что среди казаков мог быть кто-то из его родни.
Каким он был, наш земляк? Русым, рост под два метра, веселым и остроумным. Часто, будто слегка растерянным. Вот таким он и запомнился современникам.
17.03.2022