Президент Российской академии наук Александр Сергеев после встречи с главой государства в Кремле [1] провел 30 марта пресс-конференцию в МИА «Россия сегодня» (видеозапись: [2]). На ней присутствовал корреспондент ТрВ-Наука Алексей Огнёв. Публикуем фрагмент стенограммы без комментариев с примечаниями редакции «Троицкого варианта» по ее разрешению.
Андрей Ваганов («Независимая газета»): Александр Михайлович, такой вопрос. До 24 февраля в академических институтах были какие-то проработки сценариев возможных? Обращалось ли к вам политическое руководство страны? И не могли бы вы прокомментировать сообщение о том, что четырех академиков 29 марта исключили из научного совета при Совете безопасности [3]? В том числе Громыко и Рогова.
— Андрей, спасибо за вопрос. Коллеги, я призываю: не стесняйтесь задавать острые вопросы. Первый вопрос: нет, не обращалось. Если говорить про академические институты, прежде всего экономического профиля, обсуждались различные, скажем так, стрессовые варианты устойчивости одного сектора экономики, другого сектора экономики. Насколько при этом ставились внешние задачи? Конечно, я знаю моих коллег, которые работают в этих институтах. Действительно, те санкции, которые введены против России как некое воздействие, которое должно было изучаться в режиме устойчивости, насколько мне известно, не просчитывались.
Теперь второй вопрос. Ну, коллеги, вот смотрите. Я знаю: обращение в начале марта было опубликовано. (Более 100 экспертов из России, США и стран Европы — участники Диалога по сокращению рисков военной конфронтации между Россией и НАТО — подписались под призывом [4] к деэскалации на Украине. — Ред.) <…> Коллеги, которые подписали этот публичный документ, — безусловно, очень уважаемые люди, вне всякого сомнения. Это и директора наших академических институтов, это научные руководители. Не только рановские институты, но и мидовский институт, как вы знаете. Сергей Михайлович Рогов был даже руководителем экспертного совета секции Совета безопасности. Это говорит о том, какое к нему было отношение.
Но давайте так посмотрим на этот вопрос еще. Даже если вы не согласны — а зачем это помещать в публичное пространство? Коллеги, исключительно ценю гражданскую позицию. То, что люди имеют смелость сказать правду. Более того, хочу противопоставить. К сожалению, сейчас у нас есть очень большое число людей, которые говорят одно, а думают другое. Вот это плохо. Гораздо хуже, чем четко и смело формулировать свою гражданскую позицию (не говорю сейчас, голубиную или ястребиную). Но, уважаемые коллеги, найдите место, где это формулировать, и найдите формулировки, чтобы они не были оскорбительными в отношении власти! Ну, давайте посмотрим. Ну, вот «Троицкий вариант». Ну, слушайте, там просто откровенное оскорбление. Как это там? Историософия?.. (Имеется в виду фраза о «сомнительных историософских фантазиях». — Ред.)
Ведущий: Александр Михайлович, я как раз дам слово «Троицкому варианту».
— Конечно, конечно.
Алексей Огнёв («Троицкий вариант — Наука»): У меня вопроса три простых. Есть международное сообщество, и позиция ученых, безусловно, видна [5]. Как Вы оцениваете влияние письма «Троицкого варианта» [6], письма Союза ректоров [7], обращения Президиума Академии наук [8] с точки зрения сохранения международных научных связей?
— Алексей, спасибо. Вопрос важнейший. Я прямо могу вам сказать… Этого нет в стенограмме, но я думаю, что имею право сказать. Когда мы обсуждали все эти вопросы с Владимиром Владимировичем — и вопрос технологического занавеса, который появляется, и вопросы, связанные с организацией науки, — был вопрос о международном сотрудничестве. Я прямо сказал: делать науку современную невозможно без международного сотрудничества. Есть результаты, кстати, которые мы с ним обсуждали, и я тоже приводил
примеры, что результат интернациональный, из многих стран команды, которые действительно делают лучшие научные результаты. И без этого просто нельзя. И он мне сказал: «Александр Михайлович, я понимаю. Давайте ваши предложения: что делать?» Вот. Поэтому понимание этого есть, а также понимание того, что Академия наук хотя и государственная, тем не менее всё-таки. в представлении наших уважаемых коллег за рубежом, это организация, которая имеет, безусловно, высокую репутацию за рубежом.
Отношение в плане сохранения и налаживания контактов, скажем так, гораздо более благоприятное, чем по отношению к институтам, министерствам. Мы тоже это понимаем. И вот в этом мы в значительной степени и видим нашу миссию сейчас — то, что касается научной дипломатии. Ведь, понимаете, научная дипломатия в мирное время, когда все любят друга, ходят в гости, на автомате развивается. А вот сейчас как заниматься? Сейчас дипломатия научная очень важна и очень нужна. И конечно, мы со стороны Академии наук очень много усилий прилагаем, чтобы сохранить связи, сохранить мостики, которые еще не порушились, но которые, к сожалению, продолжают рушиться.
Более того: мы также понимаем, что война закончится миром. И вот тогда проще будет восстанавливать то, где мост не разрушен. Сохранить эти контакты, чтобы дальше стартовать с ненулевого уровня, очень важно. Отсюда и заявление, которое сделал Президиум Российской академии наук. Ведь, коллеги, слушайте… Критика и с одной стороны, и с другой стороны. У нас, у руководства Академии наук, позиция простая. Академия наук — пестрая организация: есть ястребы, есть голуби. Но это организация не политическая. Мы не должны заниматься политикой. И главное было для нас — сохранить единство, сделать такое заявление, которое поддержат все. И мы этого добились. Заявление было единогласно поддержано. <…> Мы не хотим, чтобы внутри Академии наук был раскол: одна группа с одним флагом, другая — с другим флагом. Наоборот, наша задача — искать платформу для консолидации. И это за рубежом понимают. Я постоянно общаюсь с коллегами из разных стран. Всё равно настанет день — и будет задача восстановления связей. И мы должны не рубить те связи, которые у нас сейчас есть за рубежом.
— Как вы оцениваете масштаб потерь в цифрах? Отток человеческого капитала, разрыв
международных связей?
— Очень важный сейчас вопрос. Мы видим, что творится в IT‑секторе. Много айтишников уезжает, причем даже не в связи со своей гражданской позицией или опасениями, а просто они работают на зарубежные компании, и эти компании во многих ситуациях диктуют свои условия. Заметьте: сейчас предпринимаются очень серьезные попытки со стороны Правительства отток айтишников уменьшить. Это было, как мы с вами помним, и в первом пакете льгот для IT‑сектора, еще до того, как произошло сейчас такое осложнение
ситуации, и второй пакет тоже имеет место сейчас. IT‑сектор — это сектор высокотехнологичный, это и научный сектор. Ведь есть айтишники, которые работают в научных институтах, пишут программы не меньшей сложности, чем сотрудники IT‑компаний, и они тоже создают софт, который стране нужен. Вообще, мы считаем, что льготы близкие или аналогичные должны быть для всех наших научных институтов, которые занимаются высокотехнологичными направлениями.
Да, потери, я думаю, существенные, и вопрос, каким образом остановить этот отток кадров, который будет продолжаться. Это большая задача, в том числе и для Академии наук. Но мы с вами знаем, что и в 2014 году был отток кадров. Ничего не поделаешь… Что мы должны рекомендовать правительству делать? По большому счету единственное, что можно сделать, — это создать здесь условия для развития науки лучшие, чем за рубежом. Тогда они не поедут. Простой ответ. А что еще? Поэтому обязательно нужен сейчас комплекс мер в отношении ученых, в отношении институтов для того, чтобы этот отток остановить. Причем и для ученых-теоретиков, фундаментальщиков, и для ученых, которые прикладными делами занимаются. У нас есть целый большой комплекс предложений, который мы сейчас правительству представили: что можно сделать, как реорганизовать работу институтов, как институтам дать больше свободы. Мы же понимаем, что противостоять всему миру в соревновании за науку и технологии очень тяжело. Уж если мы ставим такие задачи — наверное, нужно раскрепостить инициативу, креативность наших ученых, дать им возможность удобно работать в этой стране. Иначе ничего не получится.
Мне трудно оценить масштабы потерь. Я считаю, что они большие, но давайте все вместе
настаивать, чтобы вводились льготы, увеличивалось финансирование науки, чтобы, кроме
престижа ученых, были еще нормальные материальные основания, когда видно: да, тебе
удобно работать в этой стране.
— Неоднократно мы писали о пенсионных надбавках лауреатам премии Правительства
[9]. Они были лишены пенсионной надбавки в одночасье, хотя закон не менялся. Когда лауреаты обращались в суды, оказалось, что пенсионные надбавки и выплачивались не по закону. Мне лично пишут десятки пожилых лауреатов. Они обескуражены ситуацией. Всё это длится и длится, приобретает кафкианский характер. Какая позиция ваша лично и Академии наук? Можно ли эти надбавки вернуть?
— Конечно, их надо возвращать. Заслуженные люди, сделали большое дело для страны. Это чисто вопрос нашего финансового сектора. Для экономии средств эти надбавки были срезаны. Это неправильно. Наоборот, когда мы хотим представить траекторию ученого привлекательной, мы должны не только для нашей молодежи линейки грантов предлагать (здесь многое сделано) и не только заботиться о том, чтобы были возможности работать среднему поколению, но, вообще говоря, должны делать так, чтобы наши ученые, выходя на пенсию, не чувствовали себя нищими. Этот момент у нас не продуман. Это неправильно, если человек, выбирающий между одной траекторией и другой траекторией, говорит: «Отдам себя науке — и там нищим окажусь». Мы за то, чтобы это менять, и готовы совместные обращения делать.
1. kommersant.ru/doc/5281655
2. youtube.com/watch?v=M_C0D1SW0cg
3. publication.pravo.gov.ru/Document/
View/0001202203280007
4. kommersant.ru/doc/5249210
5. nature.com/articles/d41586-022-00601-w
6. t-invariant.org/2022/02/we-are-against-war
7. rsr-online.ru/news/2022-god/obrashchenierossiyskogo-soyuza-rektorov1
8. ras.ru/news/shownews.aspx?id=3fdf08dd‑1efb‑4817–
9087–69b642c59660
9. trv-science.ru/2019/09/laureaty-premii-pravitelstvarf-po-prezhnemu-lisheny-nadbavki-k-pensii
Александр Сергеев 5.04.2022