Бойкот российских ученых не поможет ослабить военную агрессию
В начале марта на сайте Nature появилась информация об открытом письме украинских ученых с призывом к коллегам по всему миру бойкотировать российскую науку, чтобы ослабить агрессивное государство. Сбор подписей под открытым письмом начался 13 февраля и на момент публикации Nature их число — в основном от ученых из Украины и украинской диаспоры — перевалило за две тысячи.
У авторов открытого письма два основных аргумента. Во-первых, «во время войны наука сама становится оружием», а потому надо ослаблять ее у противника точно так же, как и экономику. Во-вторых, поскольку «медиа-компонент науки играет очень важную роль», надо лишить агрессора возможности сообщать о себе что-либо позитивное, чтобы таким образом победить его в войне «за сердца и умы людей».
Однако при всей важности мотивов авторов письма, есть и другие аргументы, которые следует принять во внимание, прежде чем использовать научный бойкот в качестве инструмента политики и войны.
1. Год назад российское государство начало против Украины полномасштабную захватническую войну, которой нет оправданий. Несмотря на то, что пропаганда обеспечила высокий уровень поддержки войны в России, в тот же февральский день, когда началось вторжение, российские ученые опубликовали открытое письмо против войны, собравшее вскоре свыше 8000 подписей. Аналогичные письма были опубликованы рядом российских профессиональных научных сообществ. Большинство подписантов были из российских университетов и научных институтов, ассоциировали себя с русской культурой, имели российское гражданство и проживали в России. Разумеется, и среди российских ученых есть такие, кто приветствовал войну, тем не менее, научное сообщество в России проявило себя как один из наиболее антивоенно настроенных слоев населения и активно выступало против войны. В ответ российское правительство стало преследовать россиян в уголовном порядке за любые антивоенные выступления.
2. За последний год многие ученые покинули Россию. Однако, как и сто лет назад, не каждый, кто придерживается антивоенной позиции, смог и захотел бежать. Часть российских ученых считает своим долгом оставаться рядом со своими студентами, хотя это угрожает их репутации за рубежом и подвергает опасности преследований на родине. По их мнению, в смутное время особенно важно поддерживать высокие стандарты науки, здравый смысл и гуманистические принципы, для чего ученым жизненно необходимо сохранять личные и профессиональные связи с внешним миром и с зарубежными коллегами.
3. Доступ к мировой науке — инструментам научной коммуникации, базам данных, экспериментальным установкам — это необходимая составляющая современного высшего образования. Научный бойкот России обернется лишением поколения студентов права на доступ к адекватному образованию, а это прямо противоречит ст. 1 Конвенции о борьбе с дискриминацией в области образования, принятой ООН в 1960 году. Здесь важно подчеркнуть, что непоправимый ущерб при этом будет наноситься молодым людям, которые едва только достигли избирательного возраста и не могут нести ответственность за политические преступления руководства страны.
4. Распространившаяся практика отказа в научных публикациях россиянам только на основании гражданства или места работы автора также неоднозначна в контексте европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (1950 года). Ст. 10 этого базового международного правозащитного документа гарантирует право свободно распространять и получать информацию и идеи, и это право может быть ограничено только законом. Ст. 14 запрещает дискриминацию в осуществлении закрепленных в документе прав и свобод, в частности, по признаку «политических или иных убеждений, национального … происхождения, … рождения или по любым иным признакам». Даже в случае войны введение подобных ограничений допускается только от имени правительства страны с уведомлением Генерального секретаря Совета Европы и установлением конкретного срока действия таких ограничений (ст. 15). Так что без соответствующих государственных решений бойкот российских ученых вызывает вопросы с формальной юридической точки зрения, особенно, когда речь идет о тех, кто в условиях репрессивного авторитарного режима открыто выступил против войны.
5. Для многих европейских и американских научных организаций основанием для разрыва связей с российскими университетами стало обращение Союза ректоров в поддержку войны. Упоминается оно и в письме украинских ученых. Этим обращением ректоры под давлением властей придали своим университетам статус соучастников агрессии, и сотрудничество с ними стало несовместимо с научной этикой. Важно, однако, учитывать, что ректоры в России не выражают позицию научного сообщества, поскольку обычно выдвигаются не от него, а по властно-бюрократической линии. Разрыв отношений с российскими научными группами из-за демарша приданного им начальства фактически играет на руку авторитарному российскому режиму. Вместе с тем, требование украинского научного сообщества не указывать при публикации статей аффилиацию авторов с российскими государственными учреждениями и не сообщать сведений о российских источниках финансирования вполне обоснованно. Такая информация служит продвижению российских научных брендов, что в военное время неуместно. Равным образом, конечно, не должны поддерживаться (в том числе публикациями) исследовательские группы, вовлеченные в военные разработки.
6. Процесс бойкотирования российских ученых развивается параллельно с ужесточением визовых режимов в Европе и США для тех из них, кто, отвергая войну, не хочет больше работать в российских научных учреждениях и стремится покинуть страну. Российских противников войны часто не впускают в Западные страны, даже по ходатайствам местных университетов, а в России с ними запрещают сотрудничать. Таким образом, жертвами бойкота становятся как раз те, кто против войны в Украине. Их безвыходное положение никак не может ослабить действующую в России власть.
7. В письме украинских ученых наука приравнивается к оружию на том основании, что ее достижения могут применяться и в военных целях. Однако большая часть научных работ, тем более презентуемых на международном уровне, — это сугубо гражданские исследования. Поэтому приравнивать их к оружию неправомерно. Наоборот, наука представляет собой стержневой цивилизационный элемент свободного демократического мира. Отключение России от мировой науки приведет лишь к дальнейшему укреплению в стране сил архаики, виновных в развязывании войны.
8. Военная пропаганда в России ежедневно укрепляет барьеры, отделяющие страну от мира. Свободному миру не стоит помогать строить новую «берлинскую стену» со своей стороны. Напротив, лучше способствовать ее падению. Выстраивание диалога с антивоенным научным российским сообществом на равных — часть этой большой важной работы.
9. Наука не имеет национальности. Добытые знания о природе реальности принадлежат всем. В сегодняшних условиях особенно важно сохранить наши общечеловеческие и общекультурные ценности, которые стоят выше государств и наций. Российско-украинская война — это часть большого противостояния сил развития и архаики, права и беззакония, этики и беспринципности. Наука, по своей природе, всегда выступала на стороне развития и прогресса. Чтобы одолеть силы архаики, важно поддерживать ученых, которые им противостоят, а не помогать российской власти погружать страну в средневековье.
Мы понимаем мотивы письма украинских ученых, сопереживаем им и будем стараться донести их видение до нашей аудитории, хотя и считаем, что прямое присоединение к бойкоту, который они предлагают, может вступать в конфликт с важными этическими и правовыми принципами и несет негативные последствия для дальнейшего развития науки в целом.
В заключение хочется выразить поддержку народу Украины и ее ученым в противостоянии злу, которое граждане России не смогли обуздать у себя на родине.
Редакция T-invariant
Данный текст является редакционной колонкой и может
не отражать позиции членов Координационного совета T-invariant
Редакция 13.03.2023