НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ T-INVARIANT, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА T-INVARIANT. 18+
Международная группа учёных Fifty Global проанализировала 1378 материалов ведущих мировых СМИ о жертвах войны в Газе. Оказалось, что в 85% этих публикаций не различаются боевики и гражданские лица, а в 95% используются данные о гибели палестинцев, предоставленные министерством здравоохранения Газы, которым управляет ХАМАС. Почему авторитетные издания используют недостоверную информацию и что может этому противопоставить Израиль? Об этом T-invariant поговорил с инициатором исследования — социологом, выпускницей Московской высшей школы социальных и экономических наук имени Теодора Шанина Татьяной Глезер.
Главные новости о жизни учёных во время войны, видео и инфографика — в телеграм-канале T-invariant. Подпишитесь, чтобы не пропустить.
T-invariant: В начале 2025 года издание The New York Times опубликовало интервью с госсекретарём США Энтони Блинкеном. В ходе беседы журналистка Лулу Гарсия-Наварро, предваряя вопрос о событиях в Газе, говорит: «…ответ Израиля был экстремальным. По последним данным ООН, число погибших палестинцев составило 45 000 человек. Более 90% населения Газы перемещено. Люди голодают. Больницы разрушены. В ноябре ООН опубликовала отчёт, в котором назвала военные действия Израиля “соответствующими характеристикам геноцида”. <… > Целые районы сравняли с землёй. И в основе всего этого лежит тот факт, что Соединенные Штаты поставляют так много оружия Израилю. Бомбы весом в тонну, которые убивали мирных палестинцев, прошли проверку в Госдепе». Такой подход и такая точка зрения абсолютно типичны для ведущих мировых изданий уже больше года начиная с самой трагической даты — 7 октября 2023 года. Правильно ли я понимаю, что именно это заставило вас собрать десятки ученых-волонтёров из разных стран и обратить внимание на нарушение стандартов профессиональной журналистики в освещении войны?
Татьяна Глезер: Именно так. После нападения 7 октября я, как всегда, читала разные международные СМИ: CNN, BBC, The New York Times. Я их читала и перед началом войны в Украине, и после начала войны, чтобы просто иметь несколько взглядов с разных точек зрения на одно событие. И после 7 октября я поразилась тому, что не встретила такой же подачи материала, какая, на мой взгляд, была накануне украино-российского конфликта. И я заметила, что ведущие мировые СМИ постоянно не уточняют, что Израиль ведет войну с боевиками ХАМАС, что постоянно фигурируют общие данные по жертвам без уточнения, сколько среди погибших боевиков, на которых указывали данные армии обороны Израиля. На наших глазах эти цифры быстро вошли в общий нарратив описания событий в Газе, затем ими начали оперировать известные журналисты, политики, блогеры. В итоге эти данные стали оружием в информационной войне.
Тогда я поделилась идеей проанализировать ведущие мировые СМИ, задающие тональность освещения военных событий, с моими друзьями и коллегами — Виктором Вахштайном и Алексом Зернопольским из Международного института социально-правовых исследований. Они поддержали меня, и я создала небольшую волонтёрскую группу. В феврале 2024 года мы отобрали 211 источников и увидели, что только 3% изданий цитировали цифры армии обороны Израиля, а в остальных 97% публикаций вообще не было уточнений, сколько было боевиков среди общего количества убитых в Газе людей. Мы поняли, что у нас есть все основания продолжать исследование. И к концу мая отобрали 1378 источников из восьми изданий: CNN, BBC, The New York Times, The Washington Post. The Guardian, Australian Broadcasting Company, Reuters и Associated Press.
T-i: Почему вы выбрали именно эти медиа?
ТГ: Потому что это авторитетные топовые издания и ведущие мировые новостные агентства. Общий ежедневный охват всех этих изданий — 115 миллионов человек. И понятно, что ежедневное повторение одного и того же на огромную аудиторию формируют нарратив. А если добавить сюда еще количество публикаций, которые репостятся в Twitter, в соцсетях, то получается цифра ещё больше. У этих СМИ огромное влияние на общественное мнение.
Справка
По данным исследовательского центра Общество Генри Джексона, министерство здравоохранения Газы регулярно фальсифицировало цифры о жертвах войны в регионе. Сопоставление документов, идентифицирующих личности умерших, показало, что мужчины превращались в женщин, взрослые — в детей, а палестинцы, убитые боевиками ХАМАС, попадали в списки убитых армией обороны Израиля. Кроме того, к жертвам военных действий были причислены также 5000 людей, ежегодно умирающих в Газе по естественным причинам, например, от неизлечимых или хронических заболеваний. В отчёте также показаны существенные расхождения в количестве умерших мужчин, женщин и детей, которые предоставляются различными источниками внутри Газы (регистрация в больницах, сообщения семей погибших, данные самого министерства здравоохранения). У этих СМИ огромное влияние на общественное мнение.
T-i: Как вы строили дизайн исследования?
ТГ: Мы выделили единицу «объект исследования» — цитаты, где приводилось общее количество жертв. Старались эти цитаты максимально очищать от шелухи. Например, в каких-то случаях они состояли из одного предложения, в каких-то из двух. И мы обязательно смотрели, есть ли в статье упоминание о количестве боевиков в этой же цитате или же где-то отдельно оно стоит. Мы старались быть максимально аккуратными. Затем, когда мы собрали все эти цитаты, встал вопрос, по каким группам кодов разбивать. И это была, наверное, самая важная работа, потому что мы сначала построили один вариант кодировок, потом поняли, что он не устраивает нас в плане логики. В итоге мы разбили коды на три подгруппы. Первая группа — как преподносится информация о жертвах. Вторая — как преподносятся источники. Третья — грубо говоря, всё остальное: суждения, высказывания журналистов. Сейчас в отчёте Henry Jackson Society представлены данные первых двух групп. Третью мы пока не анализировали, потому что там содержится множество высказываний, которые не относятся напрямую к источникам. Но мы их обязательно будем анализировать дальше.
Операция в Газе. Фото: Пресс-служба ЦАХАЛ
T-i: Какие источники вы анализировали?
ТГ: У нас есть несколько групп источников. Во-первых, данные со стороны Израиля. Официальные лица, Нетаньяху, армия обороны Израиля — всё, что указывало на Израиль как источник информации. Во-вторых, группа кодов, которая относилась к ХАМАС и к Газе как к источнику информации. В-третьих, данные министерства здравоохранения Газы. И ещё у нас была группа источников по международным организациям: ООН, World Kitchen, World Health Organization.
И мы увидели, что 95% журналистов ссылаются на данные министерства здравоохранения Газы — то есть на ХАМАС. 2% или 3% ссылаются на международные организации — которые опять же цитирую цитируют цифры ХАМАС. То есть, информация главным образом исходит от ХАМАС. И всего лишь в 3% случаев в качестве источника информации упоминается Израиль. При этом надо уточнить, что министерство здравоохранения Газы представляет общие цифры, не уточняя, сколько среди погибших боевиков, террористов, а сколько мирных жителей. Но и армия обороны Израиля говорит только о боевиках, не учитывая мирных жителей (объясняется это отсутствием возможности посчитать всех погибших мирных жителей).
T-i: Вот фрагмент новости BBC от 7 октября 2024 года «В ходе совершенного 7 октября беспрецедентного нападения было убито более 1200 израильтян. Еще около 250 были взяты в заложники боевиками. После начала военной операции в секторе Газа, по данным палестинских властей, погибло почти 42 000 человек, а большая часть из 2,3 млн жителей Газы лишилась крова». Мы видим в этой публикации, что жертвы Израиля считаются на момент 7 октября 2023 года, а жертвы палестинцев из Газы берутся на данные осени 2024 года, то есть за весь год. И в этой новости не приводятся данные о погибших израильских солдатах за год войны, о погибших мирных жителях Израиля от обстрелов и терактов, о том, сколько израильтян остались без жилья и стали беженцами в результате боевых действий на Юге и на Севере Израиля. Собираетесь ли вы с коллегами проанализировать, помимо точности цифр, корректность их подачи?
ТГ: Да, в этой новости мы видим, что цитируют обе стороны, но данные используют несопоставимые. Когда мы собирали данные BBC, заметили, что это их стандартный приём. Они говорят, что началось всё с того, что 7 октября погибло столько-то израильтян, а потом погибло столько-то жителей Газы. Но мы пока не будем включать это в наши исследования, потому что анализ сопоставимости данных не является ответом на наш вопрос, упоминаются ли боевики.
Актуальные видео о науке во время войны, интервью, подкасты и стримы со знаменитыми учёными — на YouTube-канале T-invariant. Станьте нашим подписчиком!
Наш главный вопрос был простой: «Упоминаются ли боевики в составе жертв?». Потому что их систематическое неупоминание приводит к искажению нарратива и к смещению фокуса войны: получается, что Израиль воюет не с боевиками и не с террористической организацией ХАМАС, а с мирными жителями.
T-i: Как вы с коллегами оцениваете информационную политику Израиля во время войны? Какую роль она сыграла в том, что мировые СМИ приняли пропалестинский нарратив?
ТГ: Израиль традиционно не пытается донести свою точку зрения до мирового сообщества. И у этой позиции есть своё объяснение. Я общалась с огромным количеством рождённых здесь израильтян, и они говорят все примерно одно и то же: бесполезно кому-либо что-то объяснять, потому что все против нас. И эта выученная беспомощность сказывается и на действиях организаций, которые должны заниматься донесением до мирового сообщества своей позиции. Отсюда возникает другая проблема: данные Израиля о погибших получить очень непросто. Израиль предоставляет данные, если журналист обратится в пресс-службу Армии обороны Израиля, а это требует определённых усилий со стороны журналистов. И совсем другая ситуация с данными ХАМАС: ты заходишь на сайт и сразу видишь их, они обновляются каждые две недели. И если журналисту нужно быстро получить цифры, у него нет такого же быстрого доступа к израильским данным.
Кроме того, есть один момент, связанный с этикой. Мало кто знает за пределами Израиля, что в нашей стране особое, огромное уважение к погибшим, к семьям погибших и заложников. Поэтому Израиль выпускает ограниченное количество фотоматериалов и другой информации об обстоятельствах гибели людей. И все материалы, посвящённые жертвам, публикуются только с разрешения их семей. Конечно, Израиль в плане завоевания мировой эмпатии проигрывает Газе, откуда мгновенно расходится огромное количество фотографий и видео.
T-i: Есть популярная в народе коммуникативная формула Израиля: «За нас говорят не слова, за нас говорят дела». И очень часто именно её приводят, объясняя, почему Израиль не рассказывает о том, как реально идут дела, как Израиль ведет войну и как народ Израиля выживает во время войны. Как вы думаете, ваше исследование, показавшее искажение информации о ходе войны, повлияет на отношение израильтян, которые по долгу службы отвечают за коммуникационную политику, на то, как Израиль начнет рассказывать сам о себе?
Операция в Газе. Фото: Пресс-служба ЦАХАЛ
ТГ: Я не знаю. Я была удивлена, что о нашем исследовании столько говорили в англоязычной и в русскоязычной медиасреде. Но оно остаётся практически незамеченным в ивритоязычном сообществе. Я слышала от коренных израильтян: «Мы всегда знали, что информация о нас искажается, тут нет ничего сенсационного». Но я знаю, что недавно в шоу Пирса Моргана участвовал бывший спикер от IDF, и он процитировал данные нашего исследования. И МИД тоже цитировал. Но будут ли сделаны выводы? Ведь для оперативной работы в сфере медиа очень много всего нужно менять в Израиле: цели, задачи, менеджмент. Мы сейчас очень стараемся, чтобы нас услышали именно в Израиле, но пока такого ощущения нет.
T-i: Получается, что именно в ивритоязычную медиасреду сложнее всего прорваться?
ТГ: Да, как это ни удивительно. Хотя это исследование не столько про Израиль, сколько про стандарты журналистской этики и про то, как вообще освещаются конфликты. Я начала его делать не потому, что переехала жить в Израиль и теперь должна его защищать. Я совершенно точно убеждена, что если бы я увидела такую же ситуацию, допустим, в другую сторону, была бы точно так же мотивирована посмотреть, что происходит.
T-i: Что для вас было самой большой неожиданностью в процессе исследования?
ТГ: Что донести его результаты оказалось сложнее, чем его провести. Со стороны журналистов мы встретили глухоту — даже со стороны тех, кому была интересна тема исследования. Мы были в недоумении: почему?! Безусловно, кто-то просто не хотел поднимать эту тему, потому что там прозвучало достаточно громкое обвинение в адрес ведущих мировых СМИ. Кому-то не хотелось заниматься подтверждением исследования. Ведь у нас большая база данных, и мы её отправляли всем, кто выражал хоть какую-то заинтересованность. Но, видимо, людям было тяжело в ней разбираться (хотя она максимально прозрачная).
Одно крупное издание было готово опубликовать результаты исследования. А потом передумали, потому что обнаружили у себя эти же ошибки с данными и не захотели себя дискредитировать. Моя знакомая журналистка из другого очень крупного издания, когда услышала мой рассказ о том, как мы пробивались в прессу, развела руками: «Это какой-то общий молчаливый заговор».
T-i: Есть известная формула: «Чем смелее ваша гипотеза, тем сильнее должны быть ваши доказательства». Как вы собираетесь усилить вашу доказательную базу?
ТГ: Мы сейчас выложим нашу базу на наш сайт, и каждый сможет посмотреть, что мы сделали, всё посчитать. Затем мы хотим расширить исследование и взяться за третий блок, о котором я уже сказала, и там применять более сложные методы анализа данных. Именно для этого мы собрали такую большую выборку. То есть мы могли ограничиться, в принципе, меньшим количеством источников. Но мы собрали почти 1400 и это позволит нам серьезнее анализировать нарративы. И, что касается практического применения, мы будем доносить наши данные до всех изданий, которые участвовали в нашем исследовании, и будем просить их обозначить официальную позицию. Кстати, BBC — абсолютный антилидер среди всех анализируемых нами СМИ — уже ответили на обращение Henry Jackson Society. Они объяснили свой информационный подход тем, что очень сложно освещать цифры со стороны Израиля, поскольку Израиль не пускает иностранных журналистов. На что мы можем только возразить: это не помешало BBC тотально цитировать цифры ХАМАС и не обратить своё внимание на то, что ХАМАС не различает боевиков и гражданских.
T-i: Получили ли вы реакцию со стороны палестинских организаций?
ТГ: Глава Палестинской миссии в Великобритании Хусам Зомлот назвал наше исследование «морально отвратительным». Я изучала также реакцию палестинской стороны в Twitter: мне была интересна система аргументации. И я заметила, что те, кто занимает пропалестинскую сторону, всегда апеллируют к эмоциям, а аргументов практически не приводят. Собственно, на этом строится большая часть палестинской пропаганды.
T-i: Планируете ли вы в дальнейших этапах исследования проанализировать, как освещают в мировых СМИ израильские жертвы и израильские потери? Будет ли информация, доступная исключительно внутри Израиля, транслироваться в большие мировые медиа?
ТГ: Это интересная тема, и она может послужить поводом для ещё одной работы. Когда мы проводили исследование, я всё время замечала, что события в Израиле: ежедневные обстрелы из Ливана, теракты, сотни тысяч переселенцев — не упоминаются в СМИ, этого как будто не существует. А когда что-то происходит в Газе, это всегда чрезвычайно быстро освещается. Это важно сравнить, но мы пока еще не в том состоянии, чтобы думать сразу обо всём. Хотя понимаем, как важно это проанализировать.
T-i: Мы начали с вами разговор с того, что вы заметили разницу в том, как мировые СМИ освещали нападение России на Украину и как те же СМИ освещают нападение на Израиль. Сейчас как вы объясняете себе эту разницу: одновременно идут две войны и абсолютно разная медийная подача.
ТГ: Я, когда готовилась к этой работе, читала материалы, посвящённые медиафреймингу. И в одном исследовании говорилось, что арабо-израильский конфликт традиционно является магнитом для журналистов и общественного мнения. Почему — сложно сказать. И простыми объяснениями про антисемитизм вряд ли можно ограничиться. Например, было исследование в начале 2000-х, посвященное конфликту в Дженине (Evans, M. (2010). Framing international conflicts: Media coverage of fighting in the Middle East. International Journal of Media & Cultural Politics, 6(2), 209-233). И в нём показано, что весьма локальному конфликту в Дженине было посвящено больше информации в СМИ (автор, кстати, анализировал те же СМИ, что и мы), чем общее количество упоминаний конфликтов в Африке за весь этот период времени. То есть, большое количество вооруженных конфликтов на территории всего континента отошло на второй план и заняло в СМИ меньше места, чем один конфликт в Дженине. Более того — тексты о конфликте в Дженине были объёмнее в сравнении с заметками о других конфликтах.
T-i: Есть одно неприятное сходство в реакции на медийное освещение конфликтов в Израиле и в России. У Кремля всегда одно объяснение, почему о действиях российских властей мировые СМИ пишут не то, что нравится Кремлю: не любят Россию. Но похожую реакцию мы часто видим и в Израиле: про нас так пишут, потому что нас не любят. Вам не кажется это странным?
ТГ: Мне кажется, тут разница в том, что российская власть использует идею «нас не любят» для внутренней консолидации. И эта идея не соответствовала действительности, во всяком случае, до войны в Украине. Тогда интерес к российским культуре, науке, обществу рос. И я хорошо помню, что в преддверии войны с Украиной я читала внимательно то, что пишут CNN, BBC о позиции России и Украины, и поражалась тому, что они достаточно непредвзято освещали ситуацию с обеих сторон. Поэтому после 7 октября я была поражена. Если бы арабо-израильский конфликт освещался так же, как война в Украине, мир бы знал про регулярные обстрелы из Ливана и из Газы, которые начались еще задолго до 7 октября, про еженедельные теракты внутри Израиля последних лет. А сейчас каждый шаг защиты Израиля рассматривается как под микроскопом. И, конечно, это не может не отражаться на том, как Израиль воспринимают в мире.
У меня есть двое друзей, они живут в Англии и Голландии. Оба занимают пропалестинскую сторону. И я им пытаюсь рассказать, как мы живем, про нашу повседневность: «К нам сейчас прилетело 11 тысяч ракет из Газы». А они мне: «Этого не может быть. Откуда у Газы столько ракет?». Это удивительно и это нужно исследовать.
T-i: Как вы для себя с коллегами определяете самый серьёзный импакт этого исследования? Что должно поменяться?
ТГ: Думаю, что у всех разная мотивация, но мы сходимся по ценностям и задачам: нам важно, чтобы соблюдались стандарты профессиональной журналистики. Лично я ставлю себе целью донести именно эту мысль. Я закончила Шанинку. Мне повезло учиться у замечательного российского учёного Геннадия Батыгина, он преподавал у нас методологию социальных наук. Анализу данных меня учил Александр Крыштановский. Меня учили потрясающие преподаватели: Александр Филиппов, Вадим Радаев, другие замечательные специалисты. И благодаря обучению в Шанинке у меня сформировалось представление о том, что такое научное знание, как должны преподноситься факты, какую ответственность несёт исследователь. Нам объясняли, как формируются стандарты исследования, как они должны проводиться, насколько легко манипулировать общественным мнением, исходя из одних и тех же данных. И мне почему-то казалось, что в журналистике стандарты должны быть такими же. Но после 7 октября произошло крушение моих представлений о журналистике. И я хочу вынести эту проблематику в журналистское сообщество, чтобы стандарты журналистики были сформированы и доведены до каких-то кодексов. Свобода слова должна подразумевать ответственность за факты. И эти факты при сложных конфликтах должны предоставляться обеими сторонами. И если факты неверифицируемые или сомнительные, это всегда нужно доносить. Должны быть сформированы стандарты этики по каким-то базовым вещам, которые ничего не имеют общего с личным мнением.
Поддержать работу T-invariant вы можете, подписавшись на наш Patreon и выбрав удобный размер донатов.
Текст: Ольга Орлова
Ольга Орлова 14.01.2025