Латвийский Конституционный суд начал рассматривать дело о возможном нарушении права на справедливое правосудие по жалобе левого активиста и студента Рижского технического университета Владислава Романенко, гражданина России и Армении. Его постоянный вид на жительство в Латвии аннулировали после того, как министр внутренних дел по рекомендации Службы госбезопасности внес его в чёрный список. Предположительно — из-за лекции о марксизме. В настоящий момент ни Владислав, ни его защитник не получили доступа к материалам дела.
«Ограничений прав человека в связи с госбезопасностью становится все больше, поэтому очень важно, чтобы существовала эффективная возможность защиты своих прав, — написала в Facebook Елизавета Кривцова, защитник Владислава Романенко. — На данный момент такой возможности нет. Сформировалась административная и судебная практика, когда человек не знает, что ему вменяют и, соответственно, не может возразить по существу».
Главные новости о жизни учёных во время войны, видео и инфографика — в телеграм-канале T-invariant. Подпишитесь, чтобы не пропустить.
Подобные депортации периодически случаются в Латвии в последнее время, но эта привлекла особое внимание общественности. В конце мая прошлого года Каспарс Розитис, пишущий в Facebook под ником Anna Bezmiegs опубликовал длинный пост раскаяния, описав, как был завербован Службой госбезопасности Латвии. За 600 евро в месяц он ходил на публичные мероприятия, в основном, «левой» молодежи, и слал куратору подробные отчеты.
Его посылали на протест, организованный климатическим движением Fridays For Future Latvia — потому что он поддерживает «зеленую» повестку и ему «было бы легче находиться среди своих». Затем — в агитационные палатки некоторых партий перед муниципальными выборами. Мероприятия левого движения Maiznīca нужно было посещать обязательно. Цель этого некоммерческого сообщества — создание «третьего места, открытого для посиделок, коворкинга, чтения книг, обсуждений, настолок, совместного образования, выставок, кинопоказов и всего, что могут пожелать ваша душа и разум».
Розитис старательно отрабатывал поручения, но с самого начала его преследовали муки совести. Человек патриотически настроенный, он не видел во врагах латвийскую спецслужбу, однако происходящее рождало массу вопросов, на которые он не получал ответа. Чем провинились эти молодые люди перед Латвийским государством? Куратор невнятно намекала на риски национальной безопасности и потенциальной агрессии, однако сам он угрозы насилия в кругу наблюдаемых не ощущал. Почему СГБ наняла человека психически нестабильного, с целым ворохом зависимостей, склонного к импульсивному поведению, депрессии и суициду, о чем он сам куратора изначально предупредил? Куратор подарила ему велосипед и пообещала новый телефон за то, что рассказал, как «в чертовой Maiznīca десять человек смотрят фильм про Палестину и сочувствуют палестинцам, переживающим оккупацию». Нет ли в этом признака коррупции? Или слово «безопасность» оправдывает любые действия?
Фильм стал последней каплей. «Он был таким тяжелым… — рассказывал Розитис журналистам. — И мы его потом обсуждали. И в этот момент стало как-то… Эта молодежь, которая там была, обсуждала, что СМИ мало говорят о Палестине, больше о стороне Израиля. И что, если выходить на протест, например, с “окровавленными” красными руками — может задержать полиция. После всех этих разговоров у меня возникло чувство: помогаю ли я этому продолжаться, сообщая об этом СГБ?»
Но самый актуальный вопрос был — почему тихо, не объясняя причин, выслали из Латвии русского студента. «Якобы левый экстремист, но за что конкретно?» Он и правда российский шпион или СГБ подвергает репрессиям молодежь, которая не поддерживает взгляды, одобряемые власть предержащими?
Пост вызвал оживленные дискуссии о методах латвийских спецслужб, унаследованных, по мнению некоторых комментаторов, от КГБ. Резонанс, впрочем, не вышел бы за границы Латвии, если бы не вскрылся факт, что волонтера Владислава Романенко, вероятно, выслали по доносу (впрочем, СГБ сотрудничества не подтвердила).
Служба госбезопасности сообщила Порталу LSM+: «Лицо внесено в чёрный список за распространение коммунистических идей, что является неконституционным, за связи с зарубежными организациями экстремистской направленности, а также за деятельность, представляющую угрозу национальной безопасности и общественному порядку Латвии».
Владислав Романенко приехал в Латвию в 2017 году по окончании Ланкастерского университета в Великобритании, устроившись финансовым аналитиком в представительство российской компании «Уралкалий». Затем работал в латвийской IT-компании RDV Group. Сейчас живет в Гааге.
T-invariant: Надеетесь ли вы на победу в конституционном суде?
Владислав Романенко: Ситуация абсурдная. Здравый смысл подсказывает, что даже обычный суд должен был меня оправдать. Я не удивлюсь, если этот абсурд продолжится вплоть до ЕСПЧ. Я гражданин России и пытаюсь отказаться от своего российского паспорта. У меня есть паспорт Армении, и когда я получил его, подал заявление о выходе из российского гражданства. Положительное решение пришло в сентябре, уже после того, как меня фактически выдворили. Ирония в том, что я подавал документы в Риге и не могу приехать в посольство, принять отказ и сдать паспорта. В Гааге я этого сделать тоже не могу. Вот такой я квантовый русский.
Все граждане России состоят в Латвии на учете в Службе государственной безопасности и при оформлении ВНЖ проходят проверку. Я переехал в Латвию по окончании британского университета по работе в 2017 году, устроился в российскую компанию и после пяти лет работы получил постоянный вид на жительство. Была идея переключиться с финансовой карьеры на академическую. В Латвии обнаружилась хорошая программа на английском — Digital Humanities, цифровые методы гуманитарных наук. Это относительно новая дисциплина. Я решил окончить магистратуру в Латвии, хотел получить гражданство. Но выдача моего вида на жительство задержалась, потому что началась война, и я должен был пройти дополнительные проверки в СГБ. Они длились восемь месяцев. Я получил ВНЖ только в апреле 2023 года. Возможно, это было связано с тем, что я работал именно на российскую фирму. Но в итоге я оказался безопасен.
То есть, мое досье уже было в базе данных госбезопасности: все, что только можно, включая банковские транзакции, ответы на вопросы о текущей политике России. Эти проверки были настолько неприятны, что после них я даже подумал: может быть, не стоит оставаться в Латвии. Параллельно сделал себе вид на жительство в Нидерландах, рассматривал переезд туда. Но в итоге остался, приобрел квартиру на накопления, встречался с девушкой, гражданкой Латвии, мы планировали свадьбу.
В 2024 году я участвовал в работе политического и социального центра Maiznīca. По идее, это было открытое место, где кто угодно может организовать дискуссию, чтобы как-то расшатать политическую закоснелость в Латвии. В стране очень мало ведется политических дискуссий, а если они и есть, то только вокруг вопроса, хорошо или плохо поступает Россия. Мы решили, что самой широкой, включающей темой вводной лекции будет идеология. Все, что мы говорим, так или иначе идеологизировано. Даже самые строгие научные методы пропитаны идеологией. Без обсуждения этого какие-либо другие дискуссии вести некорректно. И плюс, это всегда на слуху, есть много разных трактовок, интересных текстов, подготовиться довольно легко, и даже человек, ничего не знающий об идеологии, сможет участвовать. Идея была сделать ее горизонтальной, пригласить людей, которые хотят поделиться своими мыслями.
Конечно, мы придерживаемся левых идей и стремимся их пропагандировать, но не насаждать насильственно. Просто хотели открыть эту дверь, потому что в Латвии об этом говорили очень мало. У меня была презентация под названием «Марксистская семиотика», которую я подготовил для одной из курсовых. Тема базируется на работах Грамши, Альтюссера и Холла. Для вводного доклада я добавил мемов, шуточек, покритиковал классический марксизм, показал разные точки зрения. Доклад имел успех, дискуссия завязалась быстро. Но, как оказалось позже, на ней присутствовал информатор. Этот парень, Карлис Розитис, сам слил переписки с куратором из госбезопасности по е-мейлу и ватсаппу: Владислав Романенко пропагандирует марксизм-ленинизм и желает свергнуть капитализм. Добавил от себя радикальности моим словам, хотя у меня к марксизму скорее научный интерес.
Лекция состоялась в середине апреля, а 20 мая я получил электронное письмо, подписанное министром внутренних дел Рихардом Козловскисом, от том, что я внесен в черный список. Там даже не было написано, что мне нужно покинуть Латвию.
Но адвокат посоветовала уехать незамедлительно по собственному желанию, поскольку в противном случае апелляция очень осложняется, и меня могли поместить в центр содержания задержанных иностранцев, откуда меня выслали бы — скорее всего, в Россию. Для меня как для человека, поддерживающего Украину и донатившего деньги в различные благотворительные фонды, есть большой риск сразу при въезде получить уголовку.
T-i: Вы были в России после начала войны?
ВР: Нет. И не собираюсь, пока война не закончится (хотя мои родители живут в Петербурге). По идеологическим причинам, но также и по соображениям безопасности. Я выехал сначала в Литву, а затем по ВНЖ в Нидерланды. Сейчас уже обосновался, нашел работу, жилье и пытаюсь бороться с этим решением на правовом уровне. Я подал на апелляцию, но административный суд даже не пригласил меня на слушание, поскольку все мое дело вращается вокруг секретного доклада СГБ, который содержит гостайну, причем такого уровня, что с ним не может познакомиться даже квалифицированный защитник. Защита была слепа. В каком контексте меня защищать — ради свободы слова или чего-то другого? Не разрешили пригласить ни одного свидетеля с моей стороны. Я не мог задать ни одного вопроса.
Когда Розитис признался, что он за мной шпионил, был общественный резонанс, и это давление заставило СГБ как-то прокомментировать мое выдворение. Сказали, что я как будто не совершил ничего противоправного, но собирался сделать что-то ужасное. Мы шутили, что у СГБ есть машина времени, и они послали агента из будущего, как в «Терминаторе», меня обезвредить.
Суд решил не в мою пользу, несмотря на протест, организованный Maiznīca, на который пришли около ста человек (по рижским меркам это довольно много. — T-invariant). Протестовали не только по моему делу, но и против давления в Латвии на левых вообще и на квир-активистов. В тот момент также проходили слушания по делу Иевы Раубишко (сотрудница гуманитарной организации «Хочу помочь беженцам», приговоренная к общественным работам за спасение сирийских беженцев на латвийско-белорусской границе. — T-invariant), было давление на квир-сообщество вокруг Прайда. Сейчас появляется все больше признаков резкого правого поворота: например, парламент проголосовал за выход Латвии из Стамбульской конвенции.
Теперь в начале лета должно состояться слушание в Конституционном суде, на которое меня даже, может быть, пустят. У меня нет ограничений по передвижению по Евросоюзу, но в Латвию мне въезжать нельзя. Я взял академ, потому что чем черт не шутит, вдруг получится вернуться в Латвию и окончить университет. Но после аннулирования вида на жительство у меня нет права числиться студентом.
T-i: Университет за вас вступился?
ВР: Мне пошли навстречу в плане сдачи экзаменов, я закончил семестр дистанционно. Продлили все дедлайны и позволили взять академический отпуск. Но мои преподаватели мое дело не прокомментировали, хотя я обращался к ним с просьбой дать рекомендательное письмо или какие-то пояснения, что я не экстремист, а просто занимаюсь научно-просветительской деятельностью.
Актуальные видео о науке во время войны, интервью, подкасты и стримы со знаменитыми учёными — на YouTube-канале T-invariant. Станьте нашим подписчиком!
Но хотя моя альма-матер, РТУ, промолчала, меня неожиданно поддержал Латвийский университет, публично высказавшись в мою защиту. Они выставили несколько постов в соцсетях, а также дали комментарий СМИ о пользе публичной дискуссии в контексте моего дела. Кто-то иронизировал, что за социалистические идеи в современной Латвии могли бы выдворить Яниса Райниса (классика латышской литературы. — T-invariant). Также мы приглашали профессоров Латвийского университета в качестве свидетелей-экспертов по делу, чтобы они оценили, является ли моя деятельность экстремистской. Но их заключение не приняли, и суд отказался включить их в дело как свидетелей.
По меркам Нидерландов, Франции, Италии я обычный студент-центрист. Неполитизированных студентов здесь меньшинство. За такую лекцию, которая в Латвии считается экстремизмом, меня бы в Нидерландах подняли на смех. Здесь экстремизм — например, заблокировать дорогу. То, что мы пытались создать в Maiznīca, — обычное гражданское общество, которого в нормальном виде нет в Латвии. Да что там говорить про Западную Европу — такие центры есть в Болгарии, Румынии, Косово.
T-i: Когда вы готовили доклад, читали лекции в Латвии, вы ловили себя на самоцензуре?
ВР: Конечно! В Латвии, когда заходит разговор о левой идеологии, без самоцензуры вообще никак. Надо все время вспоминать, какие есть коннотации, через что прошел латвийский народ, что означает для обычного жителя Латвии оккупация, а также как слово «социализм» связано с Советским Союзом. Левые идеи нужно все время отвязывать от советской власти и, в том числе, критиковать эту власть слева. Мы подчеркиваем, что мы склоняемся к либертарианским идеям, ставим вопрос демократии на первое место. Но, может быть, спецслужбы, увидев слово «марксизм», сразу решили меня забанить.
У меня мало надежд на победу, я сужусь с Латвией, потому что это вызывает хоть какие-то дискуссии. Хочу, чтобы люди в Латвии хоть немного задумались о цензуре, о том, что мое дело – это не только дело русского, который говорил про марксизм. Рано или поздно это коснется каждого жителя Латвии. И я думаю, что СГБ атаковала не лично меня, а коллектив Maiznīca, левое движение как таковое.
СГБ надавила на арендодателя Maiznīca, чтобы он расторг с нами договор. Протест в поддержку Палестины, который мы организовывали, отменили по указанию СГБ, людей вызывали на беседу. Но большинство моих товарищей граждане Евросоюза, их нельзя было просто выслать, а я оказался слабым звеном.
***
В отчете за 2024 год Служба государственной безопасности Латвии отмечает, что зафиксировала формирование отдельных неформальных групп, объединяющих небольшое число лиц, поддерживающих и распространяющих среди молодежи коммунизм, неомарксизм, анархизм и другие левоэкстремистские идеологии. СГБ считает это опасным, потому что сами по себе левоэкстремистские идеологии представляют угрозу конституционному строю Латвии и существованию государства. Кроме того, подобные организации особенно выгодны России, считающей себя наследницей коммунистического Советского Союза.
При этом уровень угрозы терроризма и экстремизма в Латвии спецслужба характеризует как низкий. «Ни праворадикальные, ни леворадикальные экстремистские организации в прошлом году не обладали достаточными ресурсами и организационными возможностями для насильственного посягательства на конституционный строй Латвии и нанесения прямого ущерба национальной безопасности», — гласит отчет. В качестве достижения указывается несколько уголовных дел, открытых против скинхедов-неонацистов за нападения на почве расовой ненависти. Ни одного эпизода насилия слева не упоминается. Характерно, что в качестве одной из глобальных причин роста проявлений экстремизма в Латвии упоминается актуализация прав ЛГБТК+ сообщества. «Если единственная “вина” Романенко и участников Maiznīca — это дискуссии о левой идеологии и ненасильственный политический активизм, что является нормальной частью демократии, то репрессивные действия против них — опасный прецедент, — заявил профессор Латвийского университета Юрис Розенвалдс. — Такой шаг угрожает свободе слова и демократии в Латвии в целом, так как противоречит заявленной в программе правящей партии цели обеспечить баланс между либеральными, консервативными и социальными ценностями».