Объясняя своё решение о присвоении Йельскому университету статуса нежелательного, Генпрокуратура подробно разбирала вред от Yale World Fellows — программы подготовки мировых лидеров. Но дело не только в Алексее Навальном, прошедшем обучение именно по этой программе. Йель был плотно связан с российскими университетами все последние годы. Многолетние научные программы (с СПбГУ — 15 лет, с Казанским госуниверситетом — 20 лет непрерывной работы), стажировки, совместные научные семинары. До сих пор в обеих странах существуют неформальные студенческие клубы. Однако сейчас Yale Club of Russia в США, как и Клуб выпускников Йеля в Москве, оперативно удаляют страницы своих сайтов и пабликов в соцсетях. Аналогично поступают и в ведущих вузах России. T-invariant рассказывает о наиболее ярких вехах истории академического сотрудничества двух стран.
Клубы закрываются
Йельский университет, основанный 9 октября 1701 года, входит наряду с Гарвардом и Принстоном в так называемую большую тройку Лиги Плюща. Каждый из этих вузов принимал в своих стенах российских студентов и продолжает их принимать. И почти в каждом существует как объединение русских студентов во время обучения, так и клубы выпускников. Особенно в этом смысле активны Гарвард и — до недавнего времени — Йель.
Главные новости о жизни учёных во время войны, видео и инфографика — в телеграм-канале T-invariant. Подпишитесь, чтобы не пропустить.
Всемирный клуб выпускников Йеля стёр вкладку о Yale Club of Russia и другие страницы в интернете, приводится только количество выпускников, состоящих в клубе. На момент объявления университета «нежелательной организацией» в клубе было порядка 50 человек (для сравнения Yale Club of Israel насчитывает 352 участника, а Yale Club of Ukraine — 17).
Сколько сегодня российских студентов учится в Йеле? По данным College Factual, в 2014-2018 годах число студентов из РФ варьировалось от 31 до 35 человек в год, затем снизилось до 24 студентов в 2020 году (около 0,2% от всего студенческого состава и менее 0,9 % от числа всех студентов из других стран) Эта тенденция — снижение численности российских студентов — наблюдалась и в последние годы. Точные числа российских выпускников Йеля по годам официально не публикуются. Тем не менее, можно ориентироваться на то, что общая численность российских выпускников за десятилетия, вероятно, составляет несколько сотен.
Косвенно о популярности обучения в лучших вузах и колледжах США и Европы может говорить популярность в России United World Colleges — движения, объединяющего выпускников. Есть и его российский филиал, в его паблике ВКонтакте 4500 человек.
Согласно web-архиву, Клуб выпускников НП «Йельский клуб» возглавлял Максим Киселёв, PhD Йеля (1996). Сейчас Киселёв — профессор практики в Центре предпринимательства и инноваций Сколтеха и занимает должность генерального директора АНО «Развитие человеческого капитала». Кроме этого, с 1999 года Киселёв преподаёт в РАНХиГС.
Вице-президентом русского клуба выпускников Йеля была дочь находящегося под множеством санкций миллиардера Виктора Вексельберга Ирина Вексельберг (MBA, 2005). Она же в течение шести лет была соучредителем НП «Йельский клуб» — до его ликвидации в 2011 году. Ирина проживает в России, но имеет также гражданство США и работает в семейных бизнес-структурах Renova и Trilogy Capital. Выпускница Йеля специализируется на финансовых и инвестиционных операциях, в частности на консультировании в российско-китайских сделках через Trilogy Capital Group (ранее New Age Capital Partners) — инвестиционную компанию бывшего мужа.
Пути у других соучредителей НП «Йельский клуб» получились разными: Андрей Маршак и Булат Мукушев сделали научные карьеры в России и Казахстане, а Кирилл Ратников — в газовой и нефтяной отрасли (Газпром, Роснефть). Ратников ведет, пожалуй, наиболее публичный образ жизни: его Инстаграм полон фото со знаменитостями, а в телеграм-каналах можно встретить упоминания о его похождениях в столице. В числе учредителей был также Мэттью Льюис, он работал в самых разных московских компаниях и, помимо Йеля, Кэмбриджа и Калифорнийского технологического института, окончил Московский лингвистический университет.
Интересно, что подобные клубы выпускников Лиги плюща, а также других престижных европейских вузов существуют довольно давно. И почти каждый имеет своё представительство в России. Так, недавно в центре Москвы прошёл вечер покера, в котором участвовали российские выпускники Оксфорда, Кембриджа и Йеля. Главная задача подобных встреч — нетворкинг в рамках определенной социальной группы, верхнего среднего класса. При этом во многих престижных вузах Европы и США есть действующие русские клубы для студентов — как уроженцев России, так и студентов из разных стран, интересующихся русскими языком и культурой.
Например, в Оксфорде действует старейший подобный клуб, основанный Феликсом Юсуповым в 1909 году. Клуб активен в Инстаграме и, что интересно, активность эта значительно возросла с марта 2022 года. В рамках клуба также проходят званые обеды и ужины, регулярные литературные встречи и лекции, отмечаются национальные и государственные праздники России (в посте по случаю Рождества в 2025 году есть не только флаг РФ, но и георгиевская ленточка).
А университет Гарварда, русский клуб которого живёт довольно интенсивной жизнью, объединяет как ныне учащихся русских студентов, так и выпускников, которые приезжают на встречи в Гарвард и рассказывают младшим товарищам о своей карьере. Среди них не только те, кто добился успеха за пределами России, но и состоявшиеся у себя на родине. В русских клубах Оксфорда и Гарварда, как и в клубах выпускников, проводятся самые разные мероприятия (от праздничных вечеринок до регат). Степень открытости этих клубов разная, например Harvard Club of Russia ярко представлен и публичен, а другие — почти закрыты, однако состав участников, как правило, не разглашается ни там, ни там, а руководство не спешит отвечать на е-мейлы. И только Йель (очевидно, опасаясь последствий для своих пусть даже и бывших студентов) стёр соответствующие страницы в сети.
Теперь — без мерча
T-invariant пообщался с российским учёным, который только завершил исследовательскую программу в Йеле. Наш собеседник не исключает продолжения сотрудничества и поэтому согласился поговорить на условиях анонимности.
«В Йеле довольно большая и довольно хорошо организованная русская диаспора. Университет знает это и учитывает. Я слышал мнения (одно из них представлено ниже в этом тексте. — T-invariant), что, мол, Йель никак не отреагировал на объявление его нежелательной организацией и даже не заметил этого. Это не так. В течение считанных часов офис, который отвечает за работу с иностранными преподавателями и студентами (в том числе, гражданами России), разослал письмо. Оно начиналось с того, что “Йель вам всем глубоко сочувствует”. Далее там была инструкция, согласно которой впредь в случае совместных публикаций нужно напоминать коллегам в России о возможной опасности. А также памятка: прежде чем тот или иной представитель Йельского коммьюнити решит опубликовать некий совместный фото- или видеоматериал или даже пост в соцсетях, это необходимо согласовать с контрагентом из РФ. Лучше вовсе удалить посты о сотрудничестве с Йелем, даже если это было давно. А в частных разговорах даже были предложения от руководителей программ разорвать контракт задним числом, если так будет лучше для российских участников.
Какое количество наших нынешних выпускников желают остаться в США, а сколько хотят вернуться в Россию, я точно сказать не могу. Но выпуск этого года показал, что те, кто планировал вернуться, несмотря на новый статус своей alma mater, возвращаются. Потому что, например, обучение того или иного студента часто оплачивает крупный бизнес, который хочет получить этого студента обратно в качестве сотрудника (эту принятую во всём мире практику некогда переняли и в России).
Так готовят свои кадры компании из разных отраслей, в том числе с доминирующей ролью государства. Я лично знаю кейсы из Новатэка, Аэрофлота, Совкомфлота, Согласия.
“Жаль, что теперь в йельском мерче дома не походить” — эта шутка возникла среди русских йельцев в первые же дни после принятия закона. Не то чтобы эти студенты и преподаватели из России не понимают политической обстановки в мире — нет, они всё понимают, но у всех есть некие обязательства часто напрямую связанные с их деятельностью на родине. Также я думаю, что при найме строка о Йеле в резюме по-прежнему будет восприниматься любым нанимателем с должным уважением, просто публично никто это не будет «светить».
Что касается самого Йельского университета, то он скорее аполитичен по своей сути. В отличие от многих других. Например, Колумбийский университет не подавлял протесты против нынешней администрации президента (в частности, антиизраильские), Гарвард пытался помешать протестам, но безуспешно. И они, как и некоторые другие университеты заняли жёсткую публичную позицию. А Йель, получив аналогичное предписание от коллег, просто ушёл в тень: публичных оскорблений от Йеля в адрес нынешней администрации не было. Напротив, внутренняя рассылка рекомендовала, какие правила соблюдать при внешних коммуникациях, каких высказываний следует избегать — например, запрещена прямая поддержка Хамас и т.д.
Что касается выпускников Йеля разных лет, пребывающих сейчас в России. Если эти люди не будут размахивать визитками c логотипом Yale Alumni, проблем у них быть не должно. Иначе должны быть проблемы и у Набиуллиной, потому что в категориях именно Йеля, неважно приехал ты учится или нет: достаточно того, что ты принят в это сообщество. То есть буквально университет это воспринимает так: мы тебя признали достойным учиться в наших стенах, а что ты там сам дальше решил — дело твоё. Поэтому если сотрудничества после объявления не было, значит, всё ок. А на практике прицепиться могут к чему угодно. Я знаю довольно мало преподавателей, которые хотели бы вернуться в Россию. При этом знаю одного соискателя, который только что получил стипендию, но отказался от неё именно из-за нового статуса Йеля в России».
Budet razvivatsya
Для российских студентов существовало множество программ обучения, а для учёных США и России — программ обмена опытом. Этим летом следы подобных взаимодействий многие российские вузы оперативно стирают, найти информацию можно разве что в web-архиве. Например, НИУ ВШЭ: 1, 2, 3. А вот СПбГУ (alma-mater Путина и его круга), который в 2016 году заключил с Йелем соглашение о сотрудничестве, уже удалил информацию об этом, она осталась лишь в URL: «sotrudnichestvo-mezhdu-spbgu-i-yelskim-universitetom-budet-razvivatsya». Многочисленные контакты (стажировки, совместные программы, многолетние научные семинары) легко гуглятся на сайтах более неповоротливых вузов: например, на сайте МГУ (1, 2) или на сайте МГИМО (1, 2). Более 30 лет Йель и МГУ были партнёрами по программе обмена аспирантами Fox International Fellowship, запущенной в 1988 году. Московская школа управления «Сколково» с 2015 года в рамках совместной с Йелем образовательной программы обучала руководителей крупных российских компаний, в том числе глав дочерних предприятий Coca-Cola, Procter & Gamble, Ernst & Young. Удаляет сегодня информацию о сотрудничестве и сам Йель (1).
Возможно, самые долгие совместные системные проекты у Йеля были с СПбГУ и с Казанским университетом. В пресс-релизе СПбГУ от 2016 года сообщалось: «11 октября 2016 года в Yale School of Public Health (Школа общественного здоровья Йеля) состоялась церемония подписания меморандума о взаимопонимании между Йельским университетом и Санкт-Петербургским государственным университетом (СПбГУ) — именно в области общественного здравоохранения и эпидемиологии. Его подписали декан Йеля Paul Cleary и проректор СПбГУ Игорь Горлинский. Меморандум укреплял давнее сотрудничество, длившееся более 15 лет, по таким направлениям, как исследования ВИЧ/СПИД, туберкулёза, гепатита, наркозависимости и сексуального насилия среди детей. Одной из ключевых целей соглашения было намерение создать центр поведенческого здоровья в Санкт-Петербурге, объединяющий силы СПбГУ и Йеля». А вот научная статья, опубликованная в журнале BMC Medical Education (входит в ИД Springer) в 2017 году, подводящая итоги 20-летней программы, в рамках которой последовало «усовершенствование медицинского образования в Татарстане и внедрение американской модели обучения медиков».
Есть и более анекдотичные примеры. Политолог Дмитрий Тренин с соавторами выпустил в 2024 году книгу о необходимости перехода на ядерное устрашение в отношении Запада, но в 2008-2010 годах обсуждал в рамках российско-американского проекта SURF (Стэнфорд, Йель и ведущие российские вузы) перезагрузку («перегрузку») отношений РФ и США с Кондолизой Райз и другими членами администрации Барака Обамы. Эти регулярные контакты продлились весь срок президентства Дмитрия Медведева, который также активно встречался со студентами, участвующими в SURF с обеих сторон.
Эксперты по американскому образованию подтверждают, что визы и поступления детей из российских VIP-семей остаются чувствительной темой, поэтому после введения санкций и визовых ограничений публичных кейсов в информационном поле нет. Образование в ЕС продолжается преимущественно у региональной элиты и родственников, но не у центральных фигур российской власти. И преимущественно эта золотая молодёжь учится в странах континентальной Европы. Растёт количество визовых ограничений или отказов в визах. В Великобритании значительно снизился поток обучающихся россиян: в период с марта 2024-го по март 2025-го выдача студенческих виз упала почти на 20 %.
Актуальные видео о науке во время войны, интервью, подкасты и стримы со знаменитыми учёными — на YouTube-канале T-invariant. Станьте нашим подписчиком!
Лояльных никто не тронет
T-invariant поговорил с учёными, экономистами и политологами о том, как признание Йеля нежелательной организацией скажется на тех, кто связан или был связан с университетом.
Геннадий Андреев, доктор философии (PhD), приглашенный ассистент-профессор Университета Глобального Кампуса Мэриленда
«Я то и дело вижу сторис российских коллег из их поездок в США: кто-то ездит по работе, кто-то на конференции. Я думаю, если человек отправился куда-то как турист и он не занимается политикой, ему ничего не грозит. Российская власть, как и любая авторитарная власть, будет вас преследовать только в том случае, если вы активно интересуетесь политикой и высказываетесь публично. Если вы кабинетный учёный, гуманитарий или естественник, не связанный со стратегическими отраслями, или если вы просто турист, скорее всего, вас не тронут. Теперь по поводу студентов и учёных Йеля родом из России. Я не удивлюсь, если президент Йельского университета даже не слышал об этом решении. По крайней мере, не знает про «нежелательные организации» в РФ. Российские студенты и преподаватели продолжают учиться и работать. При этом, конечно, есть риск, что их могут допросить на границе, однако пока они не делают политических заявлений, не донатят на ФБК или ВСУ, на мой взгляд, ничего страшного.
Объявление нежелательной организацией не означает для американского университета ровным счётом ничего. Люди здесь вообще воспринимают Россию как нечто бесконечно далёкое. Все знают, кто такой Путин, все слышали о войне в Украине, но по большому счёту, американцев это не беспокоит. Они сосредоточены на своих интересах, их интересует только то, что происходит в США, максимум — в соседней Мексике или Канаде.
Чем грозит российским преподавателям и студентам Йеля сложившаяся ситуация? Давайте рассмотрим этот вопрос в перспективе дальнейшего пребывания с США. Начнём с преподавателей. Если у вас есть рабочая виза или контракт с университетом, вы продолжаете работать. Однако, насколько мне известно, с рабочей визой нельзя получить гринкарту. А вот спонсорская виза означает, что вы можете работать только на этого работодателя. Допустим, если вы приглашены в Йель, то можете работать только на Йель. Если вы студент и у вас не истекла студенческая виза, вы можете оставаться. Также вы имеете право попросить политического убежища из страха будущего преследования. Другое дело, что сейчас с текущей администрацией и некоторой распоясанностью миграционных властей это будет очень долгая и мучительная процедура. Есть ещё вариант переформатировать визу: из учебной визы сделать рабочую, показав, что вы такой крутой специалист, что аналога вам не найти. И ещё сложнее, но можно получить «визу талантов». Спустя три года пребывания в Штатах по ней можно получить гринкарту. Пожалуй, это единственно возможный путь для русских йельцев — остаться в Штатах. В год начала войны я лично по политическими причинам уехал в Америку. Один мой студент уехал по учебной визе в Чикаго, где учится сейчас на программиста. Из разговоров с ним я знаю, что в Россию он возвращаться не намерен.
Как относятся к человеку с американским образованием в России? Насколько я знаю, в Москве очень любят хвастаться связями с Западом. То есть война идёт где-то там, а власти обеих российских столиц делают всё, чтобы люди не чувствовали её: в Москве и Петербурге тишь да гладь и по-прежнему высокий уровень жизни. При Трампе спокойно выдали несколько десятков тысяч виз для россиян как США, так и страны ЕС.
Российская власть максимально лицемерна, устами пропагандистов она может декларировать ненависть к Америке (хотя сейчас, из-за Трампа, это не так явно), но их дети, родственники часто учатся в Америке, сами они мечтают здесь побывать. Имеет значение для них только то, что декларирует человек, выпустившийся из Йеля. Так, в современной России есть встроенные в государственную систему выпускники университетов Лиги Плюща, лояльные власти, и их, конечно, никто не тронет. Просто потому что система проста: будь лоялен и дело в шляпе, тебя никто не тронет. Да и многие дети элиты учатся в университетах США и Европы».
Галина Арапова, медиаюрист
«Для самого Йеля это ничего не значит, это даже не укус комара. А вот для потенциальных студентов, аспирантов из России это потеря легальной возможности там учиться, и использовать этот этап академического роста в своём CV для построения карьеры в России. Учеба там (по крайней мере публично) — это административка по ст. 20.33 КОАП на первый раз, когда это российские власти зафиксируют. Если после наказания человек продолжит «участвовать в деятельности “нежелательной организации”, то это уже уголовка, которая относится к категории тяжких преступлений. Ещё выше риск, если гражданин России оплачивает своё обучение в Йеле. Это уже «финансирование деятельности нежелательной организации», то есть без буферной административки — сразу уголовная ответственность по части 2 ст. 284.1 УК. Вероятно для тех, кто закончит такой престижный университет, не будет стоять вопрос, рисковать ли своей свободой, они просто не будут возвращаться в Россию. Это лишит страну людей с образованием, полученным в одном из лучших университетов мира.
Для выпускников Йеля, которые окончили его до даты признания университета нежелательной организацией, риски не столь велики. Учёба там ранее не является нарушением закона, запрещающего деятельность нежелательной организации в России и участие в её деятельности. Но будет проблематично (если вообще возможно) ссылаться на факт такой учёбы при трудоустройстве. Если в личных соцсетях останутся доступны публикации материалов Йеля или ссылки на его сайт — это отдельно является нарушением и признается таким же «участием в деятельности» нежелательной организации. Причём в этом случае закон действует ретроспективно. Неважно, когда была сделана публикация человеком, хоть 10 лет назад: если она до сих пор доступна, власти считают это “длящимся правонарушением”».
Александр Баунов, политический обозреватель
«Юридические реалии в нынешней России таковы, что закон отменён. Та фаза диктатуры, когда тем или иным решениям придавалась видимость законности, давно минула. Может произойти с кем угодно что угодно. Например, человек может заехать в Россию, но получить отказ в выезде. Или могут оштрафовать того, на кого меньше материалов, а другого, кто демонстрирует своё несогласие с властью почти открыто, — не тронуть. Как не трогают, например, Пугачёву.
Несколько лет назад, ещё до объявления Московского Центра Карнеги/Фонда Карнеги нежелательной организацией, у меня был такой эпизод: в моём подкасте было два собеседника и я, ведущий. В 2022 году фонд назвали “нежелательной организацией” и задним числом одному из участников того выпуска (причём, тому, кто пришёл ко мне лишь однажды, в отличие от второго гостя) назначили штраф за сотрудничество с «нежелательной организацией».
То есть в настоящий момент логика — это избыточное требование к правоприменению в РФ. Человеку за небольшие в глазах российских властей провинности могут состряпать уголовную статью, а за более значительные, за открытую протестную позицию — внести в список иноагентов. Логика наблюдается только одна: если ты кого-то излишне раздражаешь, вероятность того, что на тебя стукнут недоброжелатели, высока. Если ты не заметен, тебя, скорее всего, не тронут.
Вот что интересно: Европейский Университет в Петербурге обложен штрафами, но его не закрывают. Есть ведь ещё такой момент: запущенная машина репрессий против кого-то может и застопориться, если за этого человека или организацию есть кому заступиться. Однако в некоторых случаях и протекция не помогает. Мне рассказывали об эпизоде такого защитного лобби, когда в соответствующих органах был получен ответ: «Не за того просите».
Могу, однако, заметить, что если тот или иной человек, причастный к «нежелательной организации» вообще или выпускник Йеля в данном случае, демонстрирует максимальную лояльность и прочно встроен в нынешнюю систему власти в России, скорее всего, его никто не тронет. У меня есть предположение, что государственное решение о Йеле — это способ подыграть Трампу в его внутренней политике, а именно — в противостоянии с американскими университетами. Статус «нежелательной организации» был присвоен ведь не той йельской программе для молодых политиков, в которой был Навальный и его товарищи, а всему университету. И, конечно, новость ему эта стала известна.
Надо сказать, это очень по-путински. Мы нынешнего руководителя России наблюдаем уже 25 лет. Таков его образ действий с первых дней у власти, так он выстраивает контакт с руководителями других стран: дружить против кого-нибудь, найти такую вот зацепку по линии «общих врагов» и через это выстраивать взаимодействие. Общаясь с Трампом, он будто посылает ему сигналы: смотри, у нас общие проблемы: прогнившие элиты, коррумпированные медиа, слишком самостоятельные университеты.
Что данное решение означает для российских учёных и студентов в Йеле? Фактически с момента оглашения университета «нежелательной организацией» каждый гражданин России, который преподаёт в Йеле, учится, либо пишет докторскую, находится в зоне серьёзного риска. Данный закон прямо предписывает прекратить сотрудничество, то есть эти люди вне зависимости от того, как часто они бывают на родине, должны разорвать контракт либо прервать обучение. Те же, кто это не сделает, подвергают себя опасности в любой ближайший приезд в РФ. Добавлю также, что решение о Йеле — это ещё и сигнал российской элите: не отдавайте детей в американские университеты. Как известно, «Лига плюща» — это мировой пылесос мозгов. Нынешняя воля российской власти состоит также и в том, чтобы по крайней мере золотая молодежь демонстрировала патриотизм, оставаясь учиться в пределах России».
Игорь Липсиц, экономист, профессор, доктор экономических наук
«Вероятность попадания на скамью подсудимых в нынешней России реально выше для людей, занимающих высокие позиции в иерархии власти, чем для простого обывателя: всего с 1996 года к уголовной ответственности привлекли 20 действующих и 15 бывших губернаторов. А 15% бывших мэров стали фигурантами уголовных дел. Чем выше позиция в иерархии, тем больше ресурсов в распоряжении человека, эту позицию занимающего. И тем больше людей, желающих эту позицию занять самому. И в такой борьбе связь с нежелательной организацией вполне может стать аргументом в пользу утверждения о ”глубинной нелояльности” человека патриотическим ценностям России».
Сергей Ерофеев, социолог, исследовательский профессор Ратгерского университета
«Прямой опасности пока нет. Но надо понимать, что Россия движется к сталинским практикам террора. И в этой логике факт обучения в Йеле может стать не главным, но значимым аргументом в обвинительном заключении, как это было процессах 1930-х годов.
При этом Путин, как всегда, ставит на двойной эффект: продолжая линию все большего устрашения собственного населения (что прямо следует называть террором), он пытается навести ещё больше флёра «великого и ужасного», для которого нет границ влияния. Лаянье Моськи на слона, чем в международном плане является объявление Йеля «нежелательной организацией», является частью путинского «управления впечатлением» (impression management по Эрвингу Гофману). К тому же его можно подозревать в очередном подыгрывании стратегически полезному Трампу, ополчившемуся на академический мир. Практических результатов это Путину не принесёт, но поддержит его имидж, с помощью которого он рассчитывает на сохранение своего лица в сложных ситуациях.
Можно ли предположить, что опасность связи с Йелем и другими «врагами» прямо пропорциональна общественному статусу? И да, и нет. С одной стороны, той же сильно заметной Набиуллиной «преступную связь» с Йелем можно вменить гораздо легче, хотя главными обвинениями скорее всего будут другие, указывающие на более прямое экономическое или политическое «вредительство». С другой стороны, для поддержания атмосферы террора важно показывать, что и самая мелкая сошка не уйдёт от «ока Саурона». Российская автократия нового, мафиозного типа далека от классического тоталитаризма, да он и исключён при современной культуре потребления, что только и даёт Путину возможность выживания. Однако российское общество сегодня куда более впечатлительно, чем при Сталине, и, например, вынужденное объявление иностранными агентами теперь уже совсем малоизвестных людей только подтверждает как дальнейшее исчерпание символических ресурсов правящей мафии, так и неослабевающее беспокойство населения страны перед произволом».