Сотрудники Института теоретической и прикладной механики (ИТПМ СО РАН) опубликовали открытое письмо, в котором говорится: «За последний год трое выдающихся ученых-аэродинамиков нашего института – Анатолий Александрович Маслов, Александр Николаевич Шиплюк и Валерий Иванович Звегинцев – были арестованы по подозрению в совершении преступления по самой суровой статье уголовного кодекса — “Государственная измена”». Члены семей арестованных, их коллеги и адвокаты отказываются общаться с прессой, ссылаясь на то, что это может ухудшить положение обвиняемых. В соцсетях появились посты, в которых сотрудникам новосибирского НИИ приписывается участие в создании ракеты «Кинжал» и другого гиперзвукового оружия. Авторы постов пишут: «Ученых не жалко», «Плохо не то, что их посадили, а то, что посадили не за то, не по той статье».
В интервью RFI главный редактор T-invariant Ольга Орлова обратила внимание на особенность «новосибирского дела».
Первая особенность «новосибирского дела» в том, что между арестами Маслова, Шиплюка и Звегинцева, которого арестовали только недавно, — временной разрыв. Хотя они были соавторами открытых работ. Их обвиняют в госизмене на основе публикаций и выступлений на научных конференциях в разные годы. А на самом деле, по сведениям сотрудников института, там уже давно, еще задолго до арестов, примерно с 2015-2016 года, был очень жесткий контроль из двух экспертных комиссий, которые следили как за публикациями, так и за выступлениями ученых за рубежом. Нельзя было ни выступить, ни сделать доклад, ни опубликовать статью, не пройдя две эти экспертные комиссии допуска. И сам директор института Александр Шиплюк, которого арестовали вторым, за этим очень сильно следил.
По сведениям сотрудников, которые еще до пандемии ездили с научно-популярными лекциями, не связанными с тематикой института, в страны СНГ, даже в таких случаях Шиплюк настаивал, чтобы все это проходило через экспертные комиссии допуска. Сотрудники института говорят, что это очень строго соблюдалось. Поэтому аресты директора и ключевых сотрудников вызывают у ученых недоумение, видимо, реальные причины какие-то другие.
Подробный разбор «новосибирского дела» читайте в нашем материале «Гиперзвуковая тишина. Как ученые становятся добычей ФСБ».
Редакция T-invariant обратилась к ученым со следующими вопросами:
1. Общественный резонанс. Почему, на ваш взгляд, массовое преследование ученых из одного НИИ не вызвало того общественного резонанса, который был ранее при аналогичных арестах ученых «за госизмену»?
2. Оружие. По вашим наблюдениям (например, изучение их публикаций) и анализу открытых источников можно ли утверждать, что арестованные ученые имели непосредственное отношение к созданию гиперзвукового оружия?
3. Закрытый процесс. Считаете ли вы, что полное сокрытие информации этих судебных дел повысит шансы обвиняемых?
(Ответы проводятся в алфавитном порядке)
Александр Белавин, член-корреспондент РАН, главный научный сотрудник Института теоретической физики им. Ландау РАН
1. Общественный резонанс. Я думаю, что главной причиной является известное всем изменение внутренней ситуации в стране после 24 февраля, включающее, мягко говоря, неадекватную реакцию на критику власти, а также неверие в то, что этой критикой можно чего-то добиться.
2. Оружие. Этого я не знаю. Изучением открытых работ этих ученых я не занимался, в частности, потому, что не являюсь специалистом в области их исследований.
3. Закрытый процесс. Не считаю. Я поддерживаю предложение, высказанное в письме сотрудников Института теоретической и прикладной механики им. С. А. Христиановича Сибирского отделения Российской академии наук о необходимости привлечь к экспертизе по этому судебному делу Известных Квалифицированных Специалистов.
Игорь Ефимов, профессор биомедицинской инженерии и профессор медицины Северо-Западного Университета, Чикаго, Иллинойс, США.
1. — 3. Эти «ученые», по-видимому, разрабатывали ракеты «Кинжал», которыми пытаются убить украинцев — моих родственников. Теперь, когда «неуязвимые» «Кинжалы» были сбиты, диктатор обиделся за обман и их арестовал. Я по образованию физик-ядерщик. Но я никогда не делал бомб для диктаторов: у нас есть выбор, что делать в науке. Я выбрал заниматься биофизикой сердца. Люди, выбравшие договор с дьяволом, должны нести за это ответственность. Настоящий патриотизм — это работа по освобождению от гебешной диктатуры, а не ее усиление новым оружием.
Александр Кабанов, профессор университета Северной Каролины, член-корреспондент РАН, генеральный директор Русско-американской научной ассоциации RASA-USA
1. Общественный резонанс. Тут, на мой взгляд, два фактора. Страх и апатия. Страх я заметил еще за восемь месяцев до вторжения в Украину, приехав в Москву после перерыва, вызванного пандемий. Этот страх в личных беседах транслировали практически все за редким исключением — от «рядового академика» до крупного чиновника. После вторжения и последующих репрессий все это многократно усилилось. Люди закрылись, боятся говорить иногда даже в «приватной переписке». Апатия, как мне представляется, связана с тем, что нет надежды быть услышанным, нет надежды что-то изменить. Сегодня в России «день опричника». Люди стараются уйти от реальности: «не вижу зла, не слышу зла».
В целом потеряно чувство внутренней свободы. Отсутствие внутренней свободы — это очень важный фактор, которой был присущ населению в немалой степени вплоть до конца советского режима, вплоть «до выхода из тоталитаризма». Сейчас Россия, наоборот, на входе.
2. Оружие. Я не знаю, но доверяю тем, кто говорит, что — нет. На самом деле это не имеет никакого значения. Для меня очевидно, что аресты и обвинения сфабрикованы, и в этом смысле первично то, что эти аресты — зло, и осуществляются маленькими «само-иблисами», повылезавшими из протухшей Сталинской могилы. Почему очевидно? Потому что никакого доверия к «органам» и судебной системе в современной России нет и быть не может. В этом смысле я солидарен с профессором Преображенским: «никаких советских газет не надо читать».
3. Закрытый процесс. Ну для начала, я не верю в судебную систему Российской Федерации. Она находится в зоне полной несвободы и коррупции, на мой взгляд. В этой системе, скрывай или не скрывай, будет такой приговор, который потребуют охранители. Раньше я их называл несколько снисходительно «троечники-охранители». Теперь снисхождения быть не может. Это — прямые наследники и продолжатели сталинских палачей. Полное сокрытие, на мой взгляд, им нужно потому, что они троечники: для того, чтобы скрыть от «начальников» свою криворукость, неспособность и нелепость предъявляемых людям обвинений. Мне так кажется. Все рано или поздно выплывет на поверхность. Я знаю поименно тех, кто доносил, и допрашивал, и приговаривал мою прабабушку в конце тридцатых годов. Сегодня не удастся закрыть в архивах или уничтожить документы следствия, имена фальсификаторов, доносчиков, судей. И многим задолго до суда божьего придется предстать перед судом человеческим.
Андрей Калиничев, профессор Высшей школы горных наук и телекоммуникаций, Нант, Франция
1. Общественный резонанс. Мне кажется, что главная причина — общественная атмосфера в стране очень сильно изменилась. Я, конечно, могу судить только очень со стороны, но представляется, что люди стали просто бояться высказывать свое мнение, особенно, если оно не во всем совпадает с мнением начальства. Отсутствие общественного резонанса по поводу «массового» (3 человека) преследования ученых из одного НИИ мне совсем не видится таким уж шокирующим на фоне отсутствия общественного резонанса по поводу массовых бомбежек украинских городов с десятками и сотнями жертв, по поводу тысяч убитых и раненых на поле боя с обеих сторон.
2. Оружие. Это совсем не моя научная область, но, как мне представляется, академические институты не занимаются созданием никакого оружия. Они занимаются фундаментальными исследованиями, иногда — прикладными исследованиями, получением новых знаний. А оружие разрабатывается все-таки совсем в других организациях, которые могут затем использовать эти новые знания. Судя по публикациям, арестованные специалисты занимались аэродинамикой гиперзвуковых потоков. Это, безусловно, одна из тех отраслей знаний, которая необходима для создания подобного оружия, и они не могли этого не осознавать. Но этот факт все-таки не делает их непосредственно разработчиками такого оружия. Квалифицированными помощниками в разработке — да, наверное.
3. Закрытый процесс. Я совершенно не знаком с российской судебной системой, но из общих соображений, мне кажется, что справедливость не может быть тайной. Тайной может быть только месть. А справедливость может быть установлена только в результате публичного соревновательного судебного процесса, где стороны обвинения и защиты имеют равные права и возможности в донесении своей версии событий до беспристрастного суда. Насколько мне известно, ничего подобного в России сейчас происходить не может. Хотя лет двадцать назад какие-то попытки рассмотрения подобных дел судом присяжных все же делались (дело Валентина Данилова, дело Игоря Сутягина…). Но, если я правильно помню, даже тогда во всех этих случаях, когда присяжные выносили оправдательный вердикт, сторона обвинения ни разу не согласилась с таким решением. Дела направлялись на новое рассмотрение со специально подобранным составом присяжных (или уже вообще без присяжных) до тех пор, пока обвиняемые все равно не оказывались за решеткой. Сейчас, по-видимому, ситуация стала только сильно хуже. Тем не менее, я считаю, что публичность в общем случае повышает шансы обвиняемых на справедливое рассмотрение дела, а сокрытие информации может только понижать такие шансы.
Андрей Ростовцев, профессор, доктор физико-математических наук, сооснователь сообщества Диссернет
«Ученых не жалко». «Плохо не то, что их посадили, а то, что посадили не за то, не по той статье», — так могут себе позволить говорить только очень недалекие, глупые люди. Разработка разного вида вооружений — одна из задач ученых в любой стране. Это нормально. Вопросы только к тем, кто и как это оружие использует.
1. Общественный резонанс. По-моему, самой главной проблемой стало резкое сокращение числа независимых СМИ и резкое ужесточение репрессивного законодательства. Кстати, физики собираются обсуждать этот вопрос на общем собрании РАН на следующей рабочей неделе.
2. Оружие. Сложно ответить, так как не понятно, что такое «непосредственное отношение». Полагаю, что те ученые и инженеры, которые были в теме создания гиперзвукового оружия, не могли участвовать в совместных работах с зарубежными коллегами.
3. Закрытый процесс. Сокрытие информации лишает судебный процесс состязательности. Фактически обвиняемые оказываются в полной и безальтернативной зависимости от стороны обвинения.
Борис Штерн, ведущий научный сотрудник Института ядерных исследований РАН
1. Общественный резонанс. На самом деле вызвало, во многом благодаря открытому письму сотрудников ИПТМ СО РАН. Его опубликовали не только независимые, но и вполне лояльные СМИ вплоть до mail.ru. Шум в соцсетях, видимо, даже больше, чем после предыдущих арестов.
2. Оружие. Они — теоретики, но при этом занимались эффектами, связанными с гиперзвуковой аэродинамикой без связи с конкретным вооружением. Эти работы могут быть использованы в разных областях, в том числе, например, при управляемом спуске космических аппаратов, в том числе и при создании оружия. Вряд ли они занимались созданием конкретного оружия, хотя, в принципе, могли сотрудничать в той или иной форме с разработчиками вооружений. Этого я не знаю. Что могу сказать точно, они не являются разработчиками «Кинжала», как это приписывает им молва. Это старая разработка (пошлого века в виде «Искандеров»), осуществленная совсем другой организацией.
3. Закрытый процесс. Сокрытие информации судебных дел, это обычная составляющая произвола. Какая уж тут справедливость!
Редакция T-invariant 22.05.2023