Дело Александра Бутягина, задержанного в начале декабря в Варшаве по подозрению в незаконных раскопках в аннексированном Крыму, окончательно перешло в затяжную фазу. Друзья, близкие и коллеги археолога объявили сбор средств для юридической защиты ученого, исходя из того, что разбирательство может занять не один год. Важный вопрос, на который пока нет ответа: почему риски этого просветительского турне по Европе оказались столь неожиданными для самого ученого, для его коллег по Эрмитажу, для организаторов тура? T-invariant подводит первые итоги громкого дела, в котором сошлись наука, политика, мораль и вопрос о цене личного выбора в условиях войны.
Между Амстердамом и Белградом
Сбор средств начался после известия о том, что Эрмитаж не собирается выделять деньги для защиты своего сотрудника. В музее отметили, что Бутягин «неукоснительно соблюдал установленные международные нормы проведения археологических исследований, как юридические, так и этические», но, как убеждена главный редактор журнала «Третьяковская галерея» Ксения Коробейникова, работодатель Бутягина скорее склонен замалчивать ситуацию.
«Эрмитаж пока отказался участвовать финансово, хотя разрешил сбор средств среди сотрудников, которых просят молчать о деле. Они переживают за брошенного коллегу и пришли за помощью ко мне. Говорят, что нужной суммы не соберут и что музей обязан помочь в том числе финансово Бутягину, который арестован как его сотрудник. Делает ли что-то Эрмитаж для освобождения Бутягина — неизвестно. Дело замалчивают», — написала Коробейникова в своем телеграм-канале.
Тем не менее гендиректор Эрмитажа Михаил Пиотровский направил в Министерство юстиции Польши заявление музея по поводу ареста своего сотрудника. Детали обращения не известны.
Близкие и коллеги Бутягина уже собрали ученому 25 000 евро. Общая цель кампании — 130 000 евро: деньги собирают на услуги частного адвоката и юридическое сопровождение в ближайшие два года, на перевод документов на польский язык и на аренду квартиры, наличие которой понадобится указать в ходатайстве о домашнем аресте.
Срок ареста Бутягина истекает 13 января 2026 года. До этого прокуратура может ходатайствовать о продлении срока предварительного заключения для российского археолога. Тем временем Украина уже подала запрос на экстрадицию Бутягина. По законодательству страны, наказание за незаконные археологические работы и частичное разрушение объектов культурного наследия предусматривает лишение свободы на срок от двух до пяти лет.
Напомним, известного российского археолога, антиковеда, популяризатора истории, куратора выставок в Эрмитаже Александра Бутягина задержали 4 декабря, перед третьей лекцией «Последний день Помпеи» в Варшаве. Два предыдущих выступления, в Праге и Амстердаме, состоялись по расписанию, на 5 декабря была запланирована лекция в Белграде. Организатором лекций в телеграм-канале ученого был указан проект Дмитрия Алешковского Curiosophy.live, сейчас информация о мероприятиях в лектории удалена. Сам Алешковский от комментариев отказался.
На сайте польской радиостанции RFM24 указано, что украинская сторона начала преследование в ноябре этого года — именно в это время Бутягина объявили в международный розыск. Вероятнее всего, после анонса европейских лекций в его канале. Между тем сообщение о гражданине РФ, который вел незаконные раскопки в Крыму и причинил ущерб более чем на 200 миллионов гривен, появилось на сайте СБУ еще 15 ноября 2024 года. Имя россиянина не называлось, но уточнялось, что речь идет о заведующем сектором античной археологии федерального учреждения «Государственный Эрмитаж» в Санкт-Петербурге.
Именно эту должность и занимал Александр Бутягин, выпускник СПбГУ, присоединившийся к раскопкам в городе Мирмекий в Керчи в 1993 году. С 1999 года, когда был создан Мирмекийский археологический отряд, Бутягин его возглавил непосредственно на поле и руководил им вплоть до недавнего времени.
Заниматься популяризаторской деятельностью Бутягина, по словам его близких, сподвиг ковид: его первые лекции проходили онлайн. С тех пор Бутягин многократно выступал с просветительскими подкастами и курсами в культурно-просветительском центре «Архэ» и в проекте Arzamas. Кроме того, археолог активно читал офлайн-лекции, которые и привели его в Европу.
В 2022 году, после полномасштабного вторжения России в Украину, Бутягин продолжил работу и в Эрмитаже, и в Мирмекийской экспедиции, а также на раскопках в Стабиях в Италии. В том же году Мирмекийской экспедиции крупно повезло — она обнаружила клад из 30 золотых монет времен Александра Македонского и его сводного брата Филиппа. Такие клады могут говорить о некоей катастрофе, которая случилась в городе в это время — например, нападении пиратов или скифов. Сейчас находки переданы в музей и датированы последними десятилетиями IV века до н.э.
В 2023 году Бутягин дал интервью, посвященное экспозиции в Керченском музее, в котором отметил, что большая часть находок из Мирмекия находится именно в Керчи. Часть камеральных находок (например, керамика) после 2014 года обрабатывалась в Санкт-Петербурге, а после изучения возвращалась обратно. Экспедиция работает до сих пор — в этом году раскопки в Мирмекии продолжились, но уже с другим начальником. Известно, что Бутягин принимал в них участие и набирал волонтеров.
Проблемы с лекциями в Европе у Бутягина начались незадолго до ареста в Польше — по запросу украинских археологов (в том числе научного сотрудника Университета Ставангера в Норвегии Симона Радченко) и посольства Украины в Греции была отменена лекция о Мирмекии, которая должна была пройти в Афинах 9 ноября 2025 года. Ее организатором также выступил проект Дмитрия Алешковского Curiosophy.live.
Pro et contra
История с арестом Бутягина вызвала множество дискуссий и ожесточенных споров в научном и эмигрантском сообществах в социальных сетях. Одни говорят, что Бутягин работал на преступный режим, а значит, арест и возможное лишение свободы справедливы и правильны. Другие им возражают, что наука в данном случае вне политики, и археолога необходимо освободить. T-invariant попытался разобраться в аргументации и тех и других. Для этого в качестве исходного материала были использованы более двадцати постов в Facebook, посвященных аресту Бутягина. Отбор постов проходил по строгим критериям: пост должен быть содержательным (не менее 100 слов) и охватывать широкую аудиторию (автор поста должен иметь не менее 1000 фолловеров). В результате оказалось, что мнения авторов постов коррелируют как с их местом проживания, так и с образованием и ученой степенью. Ниже мы приведем отдельные примеры аргументации как в пользу наказания археолога Александра Бутягина, так и в пользу его оправдания (во всех цитатах сохранены авторские орфография и пунктуация).
Начнем с постов, авторы которых скорее или полностью согласны с виной Бутягина.
«Формальные препятствия для экстрадиции, на мой взгляд, отсутствуют, и вероятность его выдачи Украине довольно высока. Если Украине удастся добиться экстрадиции Александра Бутягина, вполне возможно, он одним лишь фактом своего существования поможет спасти из путинских тюрем одного или нескольких ни в чем не повинных украинцев», — пишет известный российский адвокат Николай Полозов, ныне работающий в Украине.
«Александр Бутягин отлично осознавал, что действует как археолог Ahnenerbe в захваченном Крыму. по началу, рационализуя свои действия академическим интересом и ответственностью за памятник. а позже, деятельно участвуя в их разрушении, вроде шевкуновской застройки Херсонеса, или перемещения крымских экспонатов в центральные музеи РФ», — считает Кирилл Липатов, изучавший археологию в Одесском Национальном университете.
«Многих [людей] оккупировали вместе с полуостровом, они это не выбирали. А у Бутягина выбор был. Ну а так, надеюсь Бутягин получит урок. Потому что совесть надо иметь», — полагает проживающий в Чехии кандидат политических наук, эксперт по Центральной и Восточной Европе и обозреватель ряда СМИ Иван Преображенский.
«Он не только ученый, музейный работник, не только популяризатор науки, он также чиновник, сотрудник российской оккупационной администрации в украинском Крыму. За это он был задержан, а не за научную деятельность. Какого черта с таким бэкграундом было ехать читать лекции в Европе? Работаешь на преступный режим? Сиди дома!» — возмущается адвокат из Одессы Андрей Моденов.
«Ответ на вопрос об этичности продолжения работы в аннексированном Крыму имеет, по-моему, не столько профессиональное, сколько принципиально политическое и моральное измерение: в условиях незаконной аннексии любая «нормализация» деятельности — даже под прикрытием культурных, научных или экономических аргументов — неизбежно работает на легитимацию этой аннексии и подрывает саму идею ответственности России за нарушение международного права», — аргументирует свою точку зрения проживающий в Западной Европе известный блоггер Рустем Адагамов.
«Поездка на оккупированную территорию Украины в качестве представителя официальной российской структуры — это открытая поддержка Кремля», — уверен украинский эксперт, аналитик и общественный деятель Алексей Копытько.
«Я считал и продолжаю считать, что раскопки в Крыму для российских археологов после 2014 г были возможны только при согласии Украины, а после 2022 — просто невозможны. Я знаю Сашу давно, и он давно был с этим несогласен, к сожалению…», — пишет преподаватель Карлова университета (Прага, Чехия), кандидат исторических наук Дмитрий Дубровский.
А вот мнения тех, кто считает что Бутягин не виноват или заслуживает снисхождения.
«Ведь никто не дурак, все понимают, что Александр Бутягин работал в экспедиции так, как и всегда, имея единственный интерес — изучить и сохранить памятник. Бросить раскопки в его положении было бы безответственно, такой человек — раб своего дела. Те, кто винят его в том, на что он повлиять не мог, усугубляют враждебность, несправедливость и немилосердие», — сетует российский искусствовед, журналист и архитектурный критик Мария Элькина.
«И да это ничто иное как повторение уже ранее допущенной глупости с санкциями против бизнес-элит и запретом финансовых транзакций, которые помогли сплотить значительную часть крупной буржуазии вокруг трона и способствовали антизападному ресентименту у большинства россиян», — замечает комментатор Алексей Байков.
«Кто-то в дискуссии начал оспаривать тезис, что наука — вне политики. А я бы сформулировал иначе: наука — выше политики. Именно науке мы последние сотни лет обязаны прогрессом. Это достаточно очевидно в отношении естественных и технических наук. Но и общественные, гуманитарные науки играют важную роль: они делают человечество мудрее», — считает российский биохимик, правовед и политолог, общественный деятель, кандидат биологических наук, кандидат юридических наук Аркадий Любарев.
«Настоящие ученые трудятся не во имя стран и правителей, а ради истины, ради расширения знания для всего мира. Так уж вышло, что работа археолога тесно связана с землей, и иногда она переходит из рук в руки — и это не вина и не проблема ученых. Те претензии, которые ему предъявляют, выглядят абсурдно. Эти уголовные статьи предназначены для того, чтобы наказывать черных копателей, которые грабят памятники, чтобы распродать древности. Ничем подобным Бутягин не занимался. Наоборот, под его руководством проходила музеефикация, консервация памятника, то есть его сохранение», — пишет историк, журналист, ведущий «Эха Москвы» Арсений Веснин.
«Обвинения в вандализме и нанесении ущерба археологическим памятникам – чистейший и незамутненный бред. До 2014-го года Бутягин получал открытый лист, позволяющий вести раскопки, от украинских чиновников. И я прекрасно знаю, насколько скрупулезно он готовил все отчеты по результатам экспедиции, по нескольку месяцев сидел в Керченском музее, описывая находки. К нему не было никаких претензий, его находками Керченский музей завален почти по крышу. В его основной работе ничего не изменилось: он по-прежнему все находки сдает в Керченский музей (то есть, с точки зрения Украины, находки остаются в Украине), по-прежнему сидит месяцами, составляя отчеты о деятельности экспедиции», — делится своими мыслями Дмитрий Коломенский — коллега и друг Александра Бутягина, в начале 2000-х работавший в его экспедиции.
«Любопытная вещь — правовой ригоризм для бедных, который мы наблюдаем у многих в «деле археолога”. Да, безусловно, в Крыму формально незаконно примерно все, что соприкасается как-либо с государством. А то, что мы наблюдаем, с точки зрения разумного человека есть правовая шизофрения. Замечу, что поведение украинских властей в этом случае и во многих других трудно счесть правовым. Они признают Крым и соседние территории оккупированными, что разумно, но при этом, когда им удобно, применяют к ним обычные гражданские законы мирного времени, как если бы никакой оккупации не было», — считает филолог, Ph.D. Флорентийского университета Иван Бабицкий.
«По поводу ареста в Польше археолога-антиковеда Александра Бутягина имею сказать следующее: форменное безобразие посреди вроде как правового пространства Западной Европы… Бутягин как раз ровно из тех, кто занимается историей всерьез, и не обязан отвечать — перед наукой, а не перед законодательством Украины, — за действия Путина или высказывания Пиотровского, своего прямого начальника по Эрмитажу. Но если ты, Евросоюз, считаешь какого-то ученого или чиновника от науки повинным перед собой, Евросоюзом, не давай визу, отправь его под санкции, как нескольких российских ректоров, включая ректора Вышки. Но впустить, как ни в чем не бывало, и взять — по мне, гнусно. Не с теми воюете, ну совсем не с теми!» — пишет доктор исторических наук, специалист по культуре и искусству средневекового Запада, сооснователь «Страдариума» Олег Воскобойников.
Актуальные видео о науке во время войны, интервью, подкасты и стримы со знаменитыми учёными — на YouTube-канале T-invariant. Станьте нашим подписчиком!
От редакции добавим следующее. В XXI веке все больше областей науки становятся полностью интернациональными. В том числе и археология, «история, вооруженная лопатой» (по выражению Александра Бутягина). То, что древнегреческая колония, основанная в VI веке до нашей эры, оказалась сегодня на территории Украины — результат череды исторических обстоятельств последних десятилетий. Тогда как знания о истории человечества, которые добывают археологи, принадлежат мировому сообществу и открыто публикуются в мировых научных журналах. Формальный законодательный запрет на получение этих знаний с позиций «не достанься же ты никому» — не только не поможет в решении военного конфликта, не только затормозит научный прогресс человечества, но и будет способствовать дальнейшему расколу в обществе, нарастанию ненависти и вражды. Кому будет от этого лучше?
Выше приведены наиболее показательные мнения относительно ареста археолога Бутягина. Подведем итоги. Наблюдается однозначная корреляция с местом постоянного проживания авторов постов в Facebook. Украинцы считают, что археолога необходимо наказать, проживающие в России считают, что он невиновен по сути. Уехавшие за рубеж россияне поделились на два лагеря с небольшим перевесом мнения «невиновен». Корреляция с ученой степенью кандидата наук не обнаружена — мнение скорее определяет место проживания. Зато доктора наук единодушно высказываются за невиновность Бутягина. Что это — проявление академической солидарности или незамутненный пропагандой здравый смысл?
Инварианты Бутягина
В чем наблюдается консенсус в спорах по поводу вины Бутягина — в том, что статья, по которой ему предъявлены обвинения украинскими властями, к археологу едва ли относится. Вся профессиональная жизнь ученого посвящена тому, чтобы сохранять археологические памятники и сохранять их именно там, где они найдены. Никаким разграблением сокровищниц Крыма, торговлей древностями и прочим варварством, которым занимаются «черные археологи», Бутягин никогда не занимался. Это понятно даже непричастным к крымской археологии.
Главные новости о жизни учёных во время войны, видео и инфографика — в телеграм-канале T-invariant. Подпишитесь, чтобы не пропустить.
Второй консенсус, который тоже читается практически во всех откликах на задержание Бутягина, — то, что он действительно нарушил нормы международного права, потому что действовал от имени российского государства, которое захватило Крым. Работал в Крыму добровольно, ездил туда не под дулом автомата, это был его сознательный выбор. Выбор, который ученый сделал в пользу продолжения профессиональной деятельности.
Однако как бы ни были несправедливы обвинения в адрес Бутягина, история с его арестом поставила важный вопрос. Почему эта ситуация оказалась столь неожиданной для самого ученого, для его коллег по Эрмитажу, для организаторов тура? О том, что власти Украины официально заявляли о претензиях именно к Бутягину, было известно всем. Почему же эту информацию проигнорировали все участники процесса? Почему никто не остановил его из самых разных соображений? Из симпатии к ученому («Будь осторожен, не езди, это может быть опасно»). Из меркантильных соображений («Не будем этого Бутягина приглашать, а то потом проблем не оберешься»). Наконец, из геополитических («Польша — это не Голландия и не Италия, здесь война дышит в спину каждому жителю»).
Само решение Бутягина, который работает в Крыму с 1999 года, продолжать копать при всех режимах — его персональный выбор. И он не единственный, кто такой выбор сделал. Завлабы, художественные руководители театров, деканы факультетов его делают каждый день, как-то договариваясь сами с собой. И у них есть один сильный аргумент. Если Россия превратится в страну, где театром заведует Прилепин, наукой руководит Ковальчук, образованием — Дугин, киноиндустрией — Михалков, а археологическими памятниками в Крыму будут распоряжаться местные чиновники, а не археологи из Питера, Россия станет еще страшнее для своих соседей. А она уже и так достаточно страшна. Поэтому не стоит делать Россию хуже, чем она есть. И это значит, что там, где можно, нужно сохранять территорию разума.
Бутягин был одним из таких «хранителей». Ни в одном из своих интервью и постов он ни единым слово не подержал войну. Работал на вечность.
Но чем он руководствовался, когда решил, что можно ездить как прежде с просветительскими лекциями по Европе после того, как принял непростое решение продолжать копать в Крыму и попал под внимание правоохранительных органов Украины? О чем думал Бутягин и организаторы его тура, когда решили делать лекцию конкретно в Варшаве? Верой в инварианты — непреходящие ценности, которые победят расстояния и войну? T-invariant не может пока получить ответа от самого археолога, а организаторы его турне от комментариев воздержались.
То, что случилось с Александром Бутягиным, показывает, что выбор в пользу вечности делать можно. А игнорировать остроту момента не получится. Если не следить за тем, как инвариант соотносится с переменной времени «T», момент тебя настигнет внезапно. И дальше, как поет Оксимирон, «Я с тобой в тур не поеду — ты проверку не прошел».